Возвращение Аналитика

На дворе стояла поздняя осень. Городская аллея была устлана ковром из опавшей жёлтой листвы. По аллее, слегка похрамывая, прогуливался пожилой профессор со своим семнадцатилетним внуком Гришей. Профессор с аккуратно подстриженной бородкой и усами был одет в длинное серое пальто и брюки, в руках, как трость, держал большой чёрный зонт. Гришка был в белой бейсболке, синих рваных джинсах и коричневой куртке с капюшоном. – Быстро бежит время, – задумчиво произнёс профессор. – Наоборот, медленно, – возразил Гришка, – поскорее бы уже каникулы... – Гриша, не гони коней, всему своё время. – Легко тебе говорить, дед. Ты уже все свои экзамены сдал. Профессор грустно улыбнулся: – Что, хочешь поменяться местами? – Всё-то ты шутишь, дед. Ветер подхватил стайку желтых листьев и бросил на асфальтированную парковку – прямо под колеса автомобилей. – Гриш, взгляни направо, – профессор замедлили шаг, – раньше здесь, на месте торгового центра, был городской сад, в котором мы любили гулять с твоей бабушкой... царство ей небесное… – он вздохнул и провел ладонью по лицу, будто смахивая нахлынувшую печаль. – Но не будем о грустном. Давай лучше посмотрим, где тут можно перекусить. Свернув с аллеи, они зашли в уютный ресторанчик. Свободен оказался только один столик у прозрачной стены, за которой была кухня. Профессор и его внук присели, к ним тут же подошёл официант: – Что будете заказывать? – Мне чёрный чай и блины со сгущенным молоком, – попросил профессор. – А мне, пожалуйста, жульен из белых грибов, луковый суп и карамельное пирожное, – сказал внук. Сделав пометки в блокноте, официант удалился. – О, да ты гурман! – улыбнулся профессор. – Ты же знаешь, я хотел стать поваром, – сказал Гриша, с интересом наблюдая за рабочим процессом на кухне. – А отец сказал, что всё это глупости, и до сих пор твердит про юридический... – Ну а сам-то ты кем хочешь быть? – Пока не решил. Может, ты что-то посоветуешь? – По мне, так повар – вполне достойная профессия, – пожал плечами профессор. – Если душа к этому лежит, то почему нет? Хотя мне тоже кажется, что из тебя неплохой юрист получится. – Спасибо за понимание, дед, – Гриша улыбнулся. – Переезжай в Москву, будем общаться чаще, а то видимся пару раз в год. – Когда-нибудь перееду. – Ты так всегда говоришь, а сам всё так и живёшь здесь один. Не понимаю, что тебя здесь держит? – Лучше вы ко мне чаще приезжайте, – и профессор похлопал внука по плечу. Заказ принесли на удивление быстро. Гриша сразу принялся за жульен, а профессор ел блины, запивая чаем, и все поглядывал на часы. – Напомни, Гриша, во сколько у вас сегодня самолёт? – В девять вечера. – Отлично. Значит, можно не торопиться – мы как раз успеем. Закончив трапезу, они рассчитались и вышли из ресторана. – Ну, что теперь? Возвращаемся? – спросил Гриша. – Нет пока. Хочу показать тебе одно место. Помнишь, я тебе про него рассказывал? – и профессор уверенно зашагал по аллее, забыв о больной коленке. – А, это где тебя веткой ударило, и потом ты сына дьявола увидел? – после плотной трапезы Гриша еле поспевал за дедом. – Помню, конечно: Аналитик Ада со слугой по имени Хвост! Похоже, сильно тебя тогда стукнуло! – он задорно рассмеялся. – Знаешь, Гриш, – профессор вдруг остановился, – мне порой кажется, что это было на самом деле. – Почему? – Ты только не смейся, но однажды я встретил человека из моего видения, – и он снова быстро зашагал, энергично помахивая зонтом-тростью и забывая на него опираться. – Лет двадцать назад мы с одним хорошим приятелем, археологом из Швеции, путешествовали по Гвинее и забрались в отдаленную деревеньку. Местные говорили, что там живет самый старый и сильный африканский колдун. Уже много дней стояла засуха, на небе – ни облачка. Нам сказали, что сегодня колдун попробует вызвать дождь, и мы решили остаться, чтобы посмотреть на это. К вечеру вся деревня собралась на круглой площадке за хижинами: посреди земляного пятачка стоял каменный алтарь, к которому привязали жертвенного ягненка. Забили барабаны, из толпы вышел человек, увешанный амулетами. Его лицо было закрыто маской льва. Он подошёл к алтарю, взял ритуальный нож и шумно втянул ноздрями воздух, потом ещё раз. Внезапно он обернулся и уставился прямо на меня. «Тала Ула, Тала Ула!» – закричал он, подбежал ко мне и вложил нож мне в руку. Наверное, он хотел, чтобы я принёс ягненка в жертву. Я пытался отказаться и вернуть нож, но колдун лишь качал головой и повторял: "Тала Ула". Тогда я подошёл к испуганному животному и перерезал верёвку, которой его связали. Ягненок вскочил и убежал. Такого собравшиеся от меня явно не ожидали. По выражению их лиц я понял, что, вполне возможно, сейчас в жертву принесут меня. Но в ту же минуту грянул гром, и пошёл дождь. Все вокруг принялись танцевать и петь, а колдун сдвинул маску, поклонился мне и сказал: «Проводник, ваше присутствие – большая честь для нас». И я узнал в нём одного из тех, кто был на встрече с Аналитиком в мальтийском замке. – Может, тебе показалось? – предположил Гришка, стараясь не отставать от деда. – Не думаю, – профессор покачал головой. – А вот мы и пришли! На краю бывшего городского сада, между большой парковкой и торговыми павильонами, чудом сохранился островок зелени. – Эх, как тут все поменялось! – профессор устало оперся на зонт. – Вот здесь стояла лавочка, на которой я тогда сидел, а вот там был тополь, с которого на меня упала ветка. – Ага, – Гришка зевнул, – только ни тополя, ни лавочки уже нет, остался лишь старый пень... Ну всё, дед, пойдем домой, а то я ноги натёр. – Давай так: ключи от квартиры у тебя есть, ты возвращайся, а я ещё немного здесь побуду и приеду. – Может, подождать тебя? – Нет, нет, иди, я скоро. Профессор проследил взглядом за внуком, а затем с тоской проговорил: – И правда, как же всё поменялось. Похлопал рукой по почерневшему пню и печально усмехнулся: – И дерева того уж нет, и от меня прежнего почти ничего не осталось. Присев на пень, профессор долго неподвижно глядел в землю, словно мыслями находился не здесь, а где-то очень-очень далеко. Очнувшись, он неспешно направился к остановке, там сел на автобус и задремал. Разбудило профессора жужжание мобильника в кармане пальто. – Дед, ты почему не отвечаешь? – послышался взволнованный голос внука. – Я тебе уже пять раз звонил! – Гриш, прости, у меня телефон на беззвучном режиме, не услышал. – С тобой всё в порядке? – Всё хорошо, не беспокойся. – Мы с папой уже в аэропорту, регистрация закончится через тридцать минут. Боюсь, ты уже не успеешь. Профессор посмотрел на часы. – Ты прав. Жаль, очень хотелось с вами попрощаться. Отцу привет! – Не переживай, я к тебе ещё на новогодние каникулы приеду. Доберешься до дома, позвони нам! Папа тебе тоже привет передаёт. Всё, давай, до связи! **** Вернувшись домой, профессор бесцельно бродил по пустой квартире, не находя себе места. Единственный сын давно вырос, переехал в столицу и лишь изредка навещал его вместе с внуком. Жену профессор похоронил четыре года назад, и теперь коротал вечера в одиночестве. Днем спасала работа в университете: студенты его любили, он отвечал им тем же, вёл всевозможные факультативы, участвовал в конференциях и даже был почетным членом студенческого Совета. Выпив снотворного и надев пижаму, он пошёл спать, но ещё долго ворочался в постели и задремал, лишь когда настенные часы показали половину второго ночи. Начался дождь. Молния осветила небо и, спустя мгновение, раздался ужасный грохот, который разбудил профессора. Сильный порыв ветра настежь распахнул окно, и в комнату влетел светящийся шар размером с футбольный мяч. «Шаровая молния», – догадался профессор и инстинктивно с головой спрятался под одеяло. Он слышал, что шаровая молния реагирует на любое движение воздуха, поэтому старался не двигаться и затаил дыхание. Просидев под одеялом минут десять, он осторожно выглянул и, не заметив ничего необычного, попытался встать. И тут, к своему ужасу, профессор увидел, что светящийся шар спускается с потолка прямо на него. Сверкнуло, раздался громкий хлопок. Взрывной волной профессора выбросило из кровати прямо в стеллаж с книгами. От сильного удара, с верхних полок, на голову профессора посыпались книги. Затем всё стихло. С трудом поднявшись, потирая ушибленную голову, он накинул висевший на стуле халат и, нащупав выключатель, попытался включить свет, но ничего не получилось. "Ну конечно, короткое замыкание", – подумал профессор, и в тот же миг над его кроватью зажегся ночник, причем шнур светильника свободно болтался, не будучи включен в розетку. Профессор побледнел, лицо его покрылось испариной. Пытаясь найти очки в карманах халата и щурясь, профессор с трудом разглядел силуэт появившегося из ниоткуда незнакомца, который вальяжно расположился прямо на его кровати. Наконец, надев очки, профессор рассмотрел гостя: тот был небольшого роста, с рыжей копной волос и красной козлиной бородкой, одет в укороченные жёлтые брюки и фиолетовый фрак на голое тело. На шее красовалась ярко-алая бабочка. – А я думал, ты никогда из-под одеяла не вылезешь, – ехидно сказал он. – Хвост? – удивленно воскликнул профессор. – А ты что, нимфу с крыльями ожидал увидеть? – Не приснилось, значит... Хвост, я так рад тебя видеть! – и, пропустив мимо ушей сарказм, профессор подскочил и обнял Хвоста как старого друга. – Любезности оставь на потом, – пытаясь освободиться из крепкой хватки профессора, проворчал Хвост. – С нашей последней встречи у меня ни крошки во рту не было! Как у вас тут говорится: сначала накорми, напои, а потом уж и обнимай. И, главное, про соль не забудь! – А я всегда пару килограмм соли в запасе держу! – воскликнул профессор, устремившись на кухню. – Вот это правильно, – вдогонку одобрил Хвост. Войдя в гостиную с полным подносом разной снеди, профессор увидел, что Хвост уже перебрался туда из спальни и устроился за столом, вооружившись ножом и вилкой. – Представляешь, одно время мне казалось, что вы с Аналитиком просто мне приснились, – всё еще не веря глазам, проговорил профессор. – И немудрено, я ведь тебя здорово тогда тополиной веткой приложил, – как ни в чём ни бывало заявил Хвост и, нетерпеливо облизнувшись, схватил с подноса несколько кусков нарезанного сервелата и засунул их в рот. – Так это был ты? Впрочем, я догадывался. А где сейчас Аналитик? Хвост с полным ртом укоризненно взглянул на профессора. – Всё, молчу, молчу! Кушай на здоровье! – он присел напротив, с умилением разглядывая Хвоста. Тот, почти не жуя, проглатывал всё, что профессор поставил на стол, то и дело запускал пальцы в соль и, причмокивая, облизывал их. Когда еда закончилась, он удовлетворенно сказал: – Ну, теперь спрашивай! – А ты, Хвост, совсем не изменился! – рассмеялся профессор. – Всё такой же шебутной и весёлый. – Этого у меня не отнять, – согласился польщённый Хвост. – Ну, что ж, – профессор замялся, не зная, с чего начать. – И как вы там, если можно так сказать, поживаете? – Хорошо бы поживали, не было бы меня здесь. – Что-то случилось? – Ещё как случилось, – проворчал Хвост, – помнишь Царя Дара? – Костю? – неуверенно спросил профессор. – Его самого. – Так значит и это мне не приснилось... – пробормотал профессор. – Что ты заладил: приснилось, не приснилось? – Прости Хвост, я до сих не могу прийти в себя. Кстати, как он там царствует? – В том-то и дело, что никак. В твоего дружка бес вселился! – Ты это образно, я надеюсь? – Сейчас всё объясню. – Хвост уселся поудобнее, поддернув рукава фрака. – Ты ведь помнишь, зачем Аналитик убедил Константина возглавить Дар? – Чтобы в нём не проснулся Аквивар – Дух Разрушения, – пожал плечами профессор. – Так и есть. И сначала всё было хорошо, но потом твой сосед словно обезумел. Он объявил войну всем: и Ангелам, и Демонам. А Дар вдруг начал расширяться, поглощая наши земли. – А что по этому поводу думает Аналитик? – Хозяин уверен, что в Константине всё-таки проснулся Разрушитель. – Но он ведь говорил, что в Даре это невозможно! – Все так думали, а он возьми, да и проснись. – Так значит, Аналитик ошибся? – сокрушенно пробормотал профессор. – Не мне об этом судить, – Хвост шумно втянул ноздрями воздух и вытер губы уголком скатерти, – только теперь Князь Тьмы хочет уничтожить Дар. – Ну и пусть, вам то от этого что? – Аналитик считает, что, как только Дар исчезнет, Акивар вернётся на землю. Что тут начнется тогда – страшно представить, – и Хвост театрально закрыл лицо руками. – И ты пришёл, чтобы сказать мне это? – нахмурился профессор. – Нет. Хозяин приказал найти тебя и Кару. – Кару? Кто это? Хвост ответил недоуменным взглядом, но тут же звонко хлопнул себя по лбу: – Точно, ты ж её не знаешь! Кара – это сводная сестра Константина. Она должна была уничтожить Разрушителя, но у неё не получилось... А! – Хвост отмахнулся. – Долго объяснять. Главное, что Кара может знать, как остановить Акивара. – А что же сам Аналитик? Раньше он, вроде, в подсказках не нуждался. Хвост замялся. – Честно признаться, и я тебе этого не говорил, но после возвращения с земли Хозяин сильно изменился, потерял интерес к работе, всё больше хмур и задумчив. Если так и дальше пойдет, то скоро он не сможет быть главным аналитиком Ада. – Вот как, – профессор растерянно почесал затылок. – А где искать Кару – ты знаешь? – По моим сведениям, заколдовав брата, она покинула Россию и занялась целительством. Сейчас работает в Красном Кресте на Ближнем Востоке. – А она знает, что случилось с Костей? – Кара уверена, что убила его, – довольно ответил Хвост. – Ну, что ж, – профессор решительно поднялся со стула. – Как я понимаю, нам предстоит путешествие. Сейчас соберу все необходимое. Выспимся как следует и сразу же, с утра, отправимся к Каре! – Ты что, с ума сошёл? – возмутился Хвост. – Утром может быть поздно! – Да, верно, – замялся профессор. – Извини, Хвост, не подумал. Старею – сорок пять лет с нашей встречи прошло. – То-то я смотрю, ты какой-то потрепанный, – поморщился Хвост, разглядывая постаревшего Даню. – Да, совсем забыл! Хозяин тебе подарок передал. – Что за подарок? Хвост достал из кармана яблоко, потёр его о штаны и, разломив пополам, вытащил из него маленького вертлявого червячка, а яблоко проглотил. – На вот, жуй! – и протянул червячка Даниле. – Я червей не ем, – профессор брезгливо отстранился. – У меня нет времени на уговоры, ешь лучше по-хорошему. – А если откажусь? – но, заметив недобрый прищур Хвоста, профессор вздохнул: – Ладно, давай своего червяка! Только не понимаю я, зачем это... Он зажал нос, сунул червя в рот и быстро запил водой. – И что теперь? – Погляди в зеркало и давай одевайся. Профессор обернулся к трюмо и ахнул: из отражения на него смотрел юноша, каким Даня был сорок пять лет назад. – Не может быть! – Вот, теперь совсем другое дело: узнаю Проводника! – удовлетворенно отметил Хвост. – Всё, бегу одеваться! – радостно крикнул Даня и вприпрыжку бросился в гардеробную, на ходу ощупывая лицо, размахивая руками и с удовольствием отмечая, что больной сустав его больше не беспокоит. С трудом отыскав среди множества деловых костюмов, галстуков и рубашек потертые джинсы и забытую внуком футболку, он переоделся и вернулся к Хвосту. Тот, не говоря ни слова, схватил Даню за руку, и они тотчас оказались в центре палаточного городка. Вдалеке слышалась артиллерийская канонада, разрывы снарядов. – Где это мы? – с удивлением спросил Данил, оглядываясь по сторонам. – В военно-полевом госпитале. Из палатки, над которой развевался флаг Красного Креста, вышла женщина в белом халате, сняла окровавленные перчатки, вытерла со лба пот и, тяжело опустившись на лавочку, закурила трубку. – Михалыч, давай следующего, – крикнула она санитару. – Мария Петровна, вы себя не бережете, уже третьи сутки без сна! – возразил плечистый мужик с конопатым лицом. – Вам бы отдохнуть... – Ничего, на том свете отоспимся, – хмуро сказала доктор. – Храни вас господь! – Михалыч незаметно перекрестил её. От этого жеста Хвоста отбросило метров на десять, прямо в кучу мусора. Выбравшись и молча погрозив кулаком санитару в спину, Хвост отряхнулся и глухо произнес: – Это она. *** – Доброго дня, доктор. Можно я отвлеку вас на минутку? Женщина даже не взглянула на подошедшего Даню. Она вытряхнула трубку и сухо произнесла: – Нет времени, сынок. – Нам нужна ваша помощь... Кара. Услышав своё настоящее имя, которое в этом мире знали немногие, женщина смерила собеседника взглядом. – Откуда ты знаешь меня? – сухо спросила она. – Последняя из Оберегов удивлена, – съязвил подошедший сзади Хвост. Кара мельком взглянула на него и щёлкнула пальцами, после чего Хвост прикусил язык и больше не мог произнести ни слова. А сама заглянула в палатку: – Наташа, замени меня, я отойду ненадолго. Кара провела их в тень большого оливкового дерева и сложила руки на груди, с любопытством разглядывая Данила. – Странная парочка, бес и… – она усмехнулась. – Зачем пожаловали? – Сказать, что ваш брат Константин не умер тогда в лесу, – без предисловий начал Данил. Кара пристально посмотрела на него, не зная можно ли доверять странной парочке. – Этого не может быть! Я использовала своё самое сильное заклинание. – Она в волнении присела на стоящую под деревом скамейку. – Не знаю, что уж вы там использовали, только он выжил. – Так значит, он.... – Костя ушёл в другой мир и стал Царём Дара. – Если это так, – после некоторого молчания произнесла Кара, – то, сегодня, и правда, добрый день. Ты даже не представляешь, какой камень упал с моей души… Так чем я могу помочь? – Сейчас от вас зависит судьба всего человечества… – Издалека зашёл, ближе к делу, – усмехнувшись, перебила Кара. – В общем, в Косте проснулся Дух Разрушения, который жаждет вернуться на землю, – выпалил Данил. – Этого я и боялась... – Вы ведь знаете, как его остановить? – Если бы я знала, то сама давно бы это сделала. – И всё же, может, что-то подскажете? – Найди Кувшин Слёз, – подумав, сказала Кара. – Кувшин Слёз? – Данил переглянулся с безмолвным Хвостом. – А что это? – Сосуд из горного хрусталя, в котором великие царицы Востока хранили свои слезы, пролитые в память о павших в битвах мужьях и сыновьях. Оказавшись в Кувшине, Дух не сможет из него выйти. – А где искать этот Кувшин? – Он хранится в запасниках Национального музея в Риме. – Но если мы найдем его, как заставить дух туда войти? – Этого я не знаю, но Разрушитель тоже ищет Кувшин. – Зачем он ему? – На дне Кувшина написан сценарий Апокалипсиса. – Вот как, – вздохнул Данил. – Вы ведь пойдете с нами? – Нет, – покачала головой Кара, – один раз я уже пыталась спасти мир, но ничего хорошего из этого не вышло. – Что ж, спасибо, Кара, вы нам очень помогли. Прощайте! – Прощай. И берегись Разрушителя. А увидишь Костю, передай ему, что я прошу простить меня. – Хорошо, передам. Кара кивнула ему, громко крикнула прикорнувшему у палатки санитару: «Михалыч, ну чего ты там заснул? Готовь следующего раненого!» – и удалилась. Данил повернулся к компаньону: тот так и стоял с прикушенным языком и грустными глазами. – Ну что, Хвост, пойдём музей грабить? – улыбнулся Даня. – Ссасем ггабить? – прошепелявил тот, с трудом разомкнув челюсти. – Сами всё отдадут! – Как это? – Узнаешь. Через мгновение они уже шли по длинным коридорам Национального музея Рима. – Представляешь, Хвост, всегда мечтал здесь побывать! – Данил с нескрываемым интересом разглядывал музейные экспонаты. – Но как-то всё не складывалось. – Со мной мечты сбываются, – подмигнул Хвост. – Знаешь, – продолжил Данил, – а ведь в этом музее собрана богатейшая коллекция античной скульптуры. И даже... – он озадаченно нахмурился и остановился. – Странно только: почему мы здесь одни? – Музей закрыт на реставрацию, завтра открытие, – небрежно бросил Хвост и остановился у небольшой стеклянной витрины. – Глянь-ка, вот и наш кувшинчик стоит! – Бонджорно, – мягкий, бархатистый голос заставил Данила вздрогнуть от неожиданности. Из-за мраморной колонны появился человек в чёрном фраке, с бордовым платком вокруг шеи. – Добрый день, – машинально ответил Данил. Незнакомец улыбнулся и уже на русском языке, с небольшим акцентом, произнёс: – Что привлекло ваше внимание, господа? – Да вот, решили на ваш артефакт посмотреть, – подбоченившись ответил Хвост. – У вас хороший вкус. Это один из самых древних наших экспонатов – Кувшин слёз, его только вчера подняли из хранилища. Он впервые будет выставляться на публике, и все о нём только и говорят. – А вы кто? – осторожно поинтересовался Данил. – Извините, забыл представиться. Я – директор этого музея. Меня предупредили, что будут важные гости, и я в полном вашем распоряжении. Чем могу помочь? – Хотелось бы поближе взглянуть на ваш кувшинчик, – Хвост прищурился и впился глазами в витрину. – Нельзя ли его достать? – К сожалению, это невозможно. Кувшин Слёз – уникальный предмет, к нему запрещено прикасаться, – директор музея виновато развел руками. – Не такой он и уникальный, – закончив осмотр Кувшина, вынес вердикт Хвост. – Обычная подделка. – Да что вы такое говорите? – возмутился директор. – У нас на каждый экспонат имеются заключения экспертов! Хотите, покажу? – Не нужно, – Хвост вдруг протянул руку и схватил директора за повязанный вокруг шеи платок. – Лучше скажи: кому Кувшин продал? – Да что вы себе позволяете? – возмутился тот, безуспешно пытаясь освободиться. – Прошу вас немедленно покинуть помещение, или я вызову охрану! – Ладно, – вздохнул Хвост, – сам напросился. – И поднырнув под директора легко поднял его на плечи, закрутился волчком и провалился с ним сквозь пол. А несколько секунд спустя с грохотом вывалились из стоящего рядом с витриной погребального саркофага – тоже экспоната. Только теперь Хвост сидел верхом на шее директора: у того были всклочены волосы, лицо – чёрное от сажи, одежда вся в тлеющих дырах, а изо рта выглядывал уголок атласного платка. – Ну, как тебе твой будущий дом? – промурлыкал Хвост. – Ммм... Хвост вытащил изо рта директора остатки платка. – Повторяю вопрос: кому продал Кувшин? – Ру-ру-русскому. – Что за русский? – Не знаю... не помню! – Может, ты с первого раза чего-то не понял? Повторим? – предложил Хвост. – Не надо, я вспомнил! – взмолился директор. – Олигарху продал. Имени не знаю, но его называли Металлистом. Простите меня, я больше так не буду! – и он заплакал. – Прощать – это не наша прерогатива, – небрежно бросил Хвост. – Увольняйся, всё имущество передай музею, а сам иди в монастырь и молись о спасении души! – строго напутствовал Данил. – Да, Хвост, а ты знаешь, что это за Металлист такой? – Угу-угу, знавал я такого беса: командировали его от нас на землю на пару дней, а он возьми да и не вернись. – А почему его зовут так странно – Металлист? – Да всё просто: при жизни любил он еретикам расплавленным свинцом горло заливать. – Брр, – Данила передернуло. – А сейчас он, значит, олигарх? – Тебя это удивляет? – Как ни странно, нет, – усмехнулся Даня. – Где же мы этого олигарха искать будем? – Ясно где: на металлургическом комбинате. После этих слов Хвост схватил Данилу за руку, и они оказались в гигантском заводском цеху. В полумраке виднелись бесчисленные лестничные марши и балки, непрерывно двигались мостовые краны, издавая металлический скрежет. Чувствовался запах серы. Хвост довольно крякнул: – Почти как дома! – Мне кажется, что олигархов не здесь искать нужно, – неуверенно сказал Данил. – А где же, по-твоему? – На яхтах, в замках. Или в офисе, на худой конец. – Нет, этот особенный! Он где-то рядом, я его чую, – и Хвост шумно втянул ноздрями воздух. И действительно: у цоколя доменной печи они увидели человека двухметрового роста. В дорогом костюме он лежал на грязной металлической лавке с видом на льющийся чугун и потягивал коктейль. – Прямо как на пляже устроился, – тихо сказал Данил. Слова растворились в заводском шуме, но гигант их услышал. Он резко обернулся, увидел Хвоста, вскочил и нырнул прямо в огнедышащие недра печи. – Во даёт! – ахнул Даня. А Хвост немедля прыгнул следом. В полыхающем пламени их силуэты выросли и преобразились в адских тварей, мало напоминающих людей. Несколько секунд они боролись друг с другом, а потом та, которая была Хвостом, сгребла противника в охапку и выволокла из печи. Оказавшись на бетонном полу, оба приняли прежний облик, но из рта Металлиста остались торчать два белых клыка, как у вампира, придавая ему демонический вид. Одежда на "олигархе" висела обгорелыми лохмотьями. Хвост волоком, без усилий, тащил поверженного противника к выходу, держа за обрывок галстука. Данил, не в силах и слова произнести от потрясения, шёл за ними. Дорогу им внезапно преградили рабочие: – Вы это куда собрались? – спросил вышедший вперед бригадир. – Забираем мы, братцы, вашего начальничка. На повышение пошёл в Министерство энергетики, – бодро, доложил Хвост. – А мы его не отдадим, – нерешительно возразил один из горновых и оглянулся назад, ища поддержки остальных. – Не отдадим! – гулко вторила толпа. – Это почему? – удивился Хвост. – Он нам самим здесь нужен. Сами посудите, – развёл руками бригадир, – до него у нас уже десяток директоров сменился, и ни один из них в цех даже не заглянул, а этот каждую ночь с нами. Мы с ним в разы производительность подняли. – Да, умом Россию не понять, – пробормотал Данил, глядя на поскуливающего Металлиста. – Вы посмотрите на него – он же сущий кровопийца! Растолкав всех, вперед вышла дородная крановщица. – А хоть бы и так, зато свой, родной! Зарплата вовремя. Нас, баб, не обижает, сам работает, как черт. Мужики, глядя на него, даже пить бросили. Сказано – не отдадим, и всё тут! А не отпустите, так враз бока наломаем! – С дамой не поспоришь, – пожал плечами Хвост. – Ладно, граждане, отпустим мы вашего начальника, только пошепчемся с ним немного. Оттащив Металлиста за колонну, Хвост без труда поднял того за шкирку и припечатал к стене: – Ну что, сам отдашь Кувшин или как? – Какой такой Кувшин? – пролепетал Металлист. – А тот, который ты у музейщика купил, чтобы солью из царских слёз лакомиться. – А если отдам – отпустите? – воодушевился Металлист. – Ты с кем торгуешься? – и Хвост брезгливо отшвырнул беса на пол. – Уже и пошутить уже нельзя... – Металлист поднялся, вернулся к своей лавке, вытащил из-под неё грязный холщовый мешок и достал хрустальный сосуд с узким горлышком, весь покрытый орнаментами и диковинными узорами. – Давно бы так, – сказал Хвост, взяв в руки Кувшин. – Прогнать бы тебя по всем кругам Ада... Но раз народ просит – гуляй пока. – И, разом утратив всякий интерес к Металлисту, обернулся к Данилу: – Ну что, Проводник, пора Хозяина навестить! Не успел Данил и глазом моргнуть, как Хвост топнул ногой, и они вдвоем оказались в полутёмном помещении. В камине плясал огонь, за массивным письменным столом сидел Аналитик и внимательно изучал пожелтевший от старости свиток. Внешне он совсем не изменился: те же пронзительные зелёные глаза, неестественная бледность и белокурые волосы, гладко зачесанные назад. Он был одет в джинсы и чёрную толстовку с капюшоном с изображением шахматной доски и большого белого ферзя на ней. – Что так долго? – сухо бросил Аналитик, не отрываясь от рукописи и не обращая внимания на улыбающегося Данила. – Похоже, вежливость тут не в почете, – обескураженно пробормотал Данил. – Что-то не так? – удивленно поднял взгляд Аналитик. – А я-то наивно полагал, что мы друзья... – Ах, да, рад тебя видеть, – Аналитик поднялся из-за стола, подошёл к Даниле и протянул ему руку. Данил ответил на рукопожатие, а потом не удержался и обнял Аналитика. Из камина раздалась барабанная дробь. От неожиданности Даня вздрогнул и, присмотревшись, заметил, что в огне камина маршируют десяток крохотных барабанщиков. – Странные дрова у тебя, – поёжился Данил, пряча скупую слезу: при встрече старого знакомого он сентиментально расчувствовался, а для солидного профессора, хоть и помолодевшего, это было непривычно. – Да откуда здесь дровам-то взяться? – с сожалением вздохнул Аналитик. – Это грешники горят и каждый час стучат в барабаны – вместо курантов. Ну да ладно... Рассказывай, друг, как ты там жил всё это время? – Спасибо, не жалуюсь, – со вздохом сказал Данил и, разом вновь ощутив тяжесть прожитых лет, привычно ссутулился. – А ты как? – По-разному, – уклончиво, ответил Аналитик. – Кстати, а это тебе, – Данил вынул из кармана завернутую в платок оливковую ветвь с парой недозревших оливок – её он предусмотрительно отломил от дерева рядом с палаткой Кары. – Ты, помнится, любил запах листьев. Аналитик осторожно взял ветку и поднёс к лицу, глубоко вдохнул терпкий аромат, зажмурился, а затем бережно спрятал её в карман. – Хороший подарок, спасибо! – впервые улыбнулся Аналитик. – А Кувшин принесли? – Постой, откуда ты знаешь о Кувшине? – изумился Данила. – Тебя с нами не было. – Я всё ещё главный Аналитик Ада... Так принесли? – Да, – отозвался Хвост, – вот он, Хозяин! Аналитик придирчиво осмотрел сосуд. – И как ты думаешь заманить Разрушителя в Кувшин? – Данил выжидательно взглянул на Аналитика. – Я не думаю, а просчитываю, – сухо ответил тот. После этих слов все трое оказались в другом месте. Вокруг была ровная, как стекло, поверхность, посреди которой рекой текла синяя пыль. – Где это мы? – Данил недоуменно огляделся. – Это Дар, вернее – всё, что он него осталось. – Но что здесь произошло? – Проснувшийся в Константине Акивар превратил здесь всё в пыль и вознамерился засыпать ею Ад. Акивар ждёт, когда отец уничтожит Дар. Только так он сможет вернуться на Землю. Внезапно на горизонте появилось сиреневое облако – оно стремительно приближалось, окутывая окрестности туманным маревом. А когда дымка рассеялась, вокруг вновь прибывших оказались нетлены, не менее сотни. – Лазутчики! – воскликнул один. – Какие же мы лазутчики? – невозмутимо возразил Аналитик. – Мы – гости, несём подарок вашему Царю. – Он не ждёт никаких гостей и приказал уничтожать всех чужаков. Зазвенели вынутые нетленами мечи. Аналитик дотронулся до плеча Хвоста, и тот превратился в длинный огненный хлыст, который шипел и извивался, готовый жечь и крушить всё вокруг. Казалось, что стычка неизбежна, когда нетлен с головой медведя вышел вперёд: – Стойте, я знаю их. – Я тоже узнал тебя, – ответил Аналитик, – когда-то у нас случился знатный поединок. – Они уже были здесь, – продолжил нетлен, обращаясь к соратникам, – и привели Царя в Дар. – У тебя хорошая память, – кивнул Аналитик. – Так проводи нас к своему Царю! – Не могу, – покачал головой нетлен. – Почему? – У нас приказ: уничтожать чужаков. – Но ведь ты сам сказал, – прищурившись произнес Аналитик, – мы – не чужие, раз знаем твоего Царя. – Выходит, что так, – помедлив, признал нетлен. – Хорошо, идёмте, я отведу вас к нему. После этих слов огненный хлыст Аналитика исчез, а Хвост принял свой обычный облик и насупился, недовольный, что всё разрешилось мирно, и ему не удалось продемонстрировать Хозяину свою силу. В сопровождении могучего нетлена путники уходили вглубь Дара, и чем дальше они продвигались, тем плотнее, непрогляднее становился туман, и вдруг рассеялся. Перед гостями Дара предстали две скалы, похожие на огромные волчьи клыки. У их подножия, в каменной нише, как на троне, расположился Константин. Мускулистые плечи укрывал длинный золотой плащ, между ладоней вспыхивали молнии. За спиной Константина возвышались две скрещенные рукояти мечей. Взор был задумчив и устремлён вниз. Нетлен преклонил колено: – О, Великий Царь, я привёл твоих друзей! – У меня нет друзей, – прогремел тот, даже не глянув на них. – Я же приказал: уничтожать всех чужаков! – Они уже бывали здесь с тобой, – нерешительно возразил нетлен. – Значит, они не чужие, – Ты начал думать, а значит, ты плохой солдат, – движением пальцев Константин метнул молнию в нетлена, и тот вмиг превратился в прах. – Приветствую тебя, Царь Дара, Константин! – спокойно начал Аналитик. – Ты ошибся, демон. Перед тобой – Акивар, разрушитель миров, – Константин поднялся, и скалы за его спиной рассыпалась в пыль, будто их и не было. – Так зачем пришли? – Мы принесли тебе Кувшин Слёз, – сказал Данил. – Ты ведь искал его? Константин взглянул на него, но словно не узнал – его лицо по прежнему не отражало эмоций. – И что вы за это хотите? – Ответь, как ты выбираешь своих носителей, и почему вон он, – Аналитик кивнул на Данила, – мог бы стать одним из них? Опешивший Даня оглянулся на Аналитика, но тот даже не взглянул на него, явно не собираясь ничего объяснять. – Вы в моей власти, и я могу вас превратить в пыль, но я отвечу тебе, демон! В его жилах течёт кровь величайшего из диадохов, служившего царю царей Македонскому. Его предок побеждал непобедимых, и я помогал ему в этом. Сейчас Великих уже нет, поэтому приходится довольствоваться их жалкими потомками. А теперь давайте то, что принесли! – Забирай, – Аналитик поставил Кувшин на землю. – И что, мы вот так просто его отдадим? – не выдержал Данил. – Да. Пусть забирает, всё равно ни он и никто другой не сможет прочесть, что написано на дне Кувшина. – Глупцы, я всемогущ! Из груди Константина вырвался чёрный смерч и влетел в узкое горлышко сосуда. – Учись, демон! – голос за глиняными стенками прозвучал гулко. – Учусь, – Аналитик, как фокусник, вынул из кармана деревянную пробку и плотно закупорил ею Кувшин. – А вы что здесь делаете? – Константин словно очнулся. Он изумленно озирался и тер глаза. – Что такое? Что здесь произошло? – В тебе проснулся Дух Разрушения, который, желая вернуться на Землю, почти всё здесь уничтожил, – ответил Данил. – Но... – Костя снова огляделся, – но в Даре этого не должно было произойти! – Дух оказался сильнее, чем я предполагал, – хмыкнул Аналитик. – И что с ним сейчас? Где он? – Вот тут сидит, – и Аналитик высоко поднял Кувшин. – Надо его получше спрятать, чтобы никто больше не выпустил. Кстати, обрати внимание – Кувшин Слёз, древнейший артефакт, который считался безвозвратно утраченным. – И как же вы его нашли? – поинтересовался Костя. – Кара нам подсказала, – ответил Данил, – Кстати, тебе привет от неё! – Спасибо. Как она поживает? – Вроде в порядке. Она очень сожалеет о том, что сотворила с тобой, и просит прощения. Константин тепло улыбнулся: – Я не держу на неё зла. Она всё верно сделала. В этот миг Кувшин задрожал, выскочил из рук Аналитика и быстро покатился прочь. Хвост бросился его ловить, но Кувшин подпрыгивал и не давался в руки. А когда, наконец, удалось его схватить, сосуд взорвался прямо в руках у Хвоста. Мелкие осколки разлетелись во все стороны. В воздухе повисло синее облако, в котором то и дело вспыхивали молнии. – Никакой Кувшин слёз меня не удержит! – прогремел Акивар. Раздался оглушительный грохот, и молния, вылетев из облака, ударила Данила прямо в грудь. Даня медленно опустился на колени. Константин и Хвост со страхом смотрели на него. Аналитик был совершенно спокоен и наблюдал с интересом. – Хозяин! – вскрикнул Хвост. – Что делать? – Ждать, – сухо ответил Аналитик. Данил тяжело дышал. Прямо над ним взвился пылевой смерч, который быстро вырос, окутал всё вокруг плотной пылевой завесой и утих. Внезапно всё стихло, и воздух стал прозрачным. Данил и Акивар исчезли. – Куда они делись? – Константин встревоженно огляделся, а потом прикрыл глаза, пытаясь почувствовать, где они находятся. – Их нет в Даре, – сокрушенно констатировал он. – Ну, вот и всё Акивар выбрал себе нового носителя и вернулся на Землю, – обреченно сказал Хвост, – теперь-то он там разгуляется... Лишь Аналитик был полностью спокоен: с лёгкой улыбкой, он задумчиво вглядывался вдаль. – Ты, видимо, совсем спятил от своих расчетов, – с укоризной проговорил Константин. – Упустил Разрушителя, а сам только и можешь, что улыбаться. – Расчетов, и правда, было много, и хорошо бы они оправдались, – невозмутимо ответил тот. – О чём ты говоришь? Акивар на Земле, теперь всему конец! А самое ужасное: мы могли это предотвратить! – И как же ты собирался это сделать? – Аналитик смерил собеседника холодным взглядом. – Надо было устранить всех его возможных носителей, – выпалил Константин. – Не ожидал я услышать такое от Царя Дара, – с издёвкой сказал Хвост. – Большинство наших постояльцев тоже думали, что решат все проблемы, устранив кого-то, а оказались у нас. – Не забывай, с кем говоришь, бес! – сверкнул глазами Константин. – Я-то как раз это помню, а вот ты, кажется, кое-что запамятовал, – парировал Хвост. – Надо было тебя самого устранить – и дело с концом! – Да как ты смеешь!.. – в бешенстве Константин выхватил меч и шагнул к Хвосту. – Что за шум, а драки нет? – раздался откуда-то сверху знакомый голос. – Данил? – Костя смущенно спрятал меч в ножны. – Он самый! – весело отозвался Даня, спускаясь с неба. За его спиной белели огромные крылья. – Да это же Ангел! – изумленно воскликнул Хвост. – Не Ангел, а Архангел, – уточнил Аналитик. – Что-то особой святости я за ним раньше не замечал, – пробурчал Константин. – А он и не святой. – Тогда почему – Архангел? – Потому что только так он сможет сдерживать Акивара. Он и есть тот Кувшин, в котором Дух останется на долгие годы. – Ты знал, что всё так и случится? – спросил Константин, подозрительно глядя на Аналитика. – Знал, не знал – разве это важно? Главное, что все на своих местах, – пожал плечами тот. – Нам с Хвостом пора возвращаться к нашим грешникам, Даниле – в раю сливу кушать. Ну а тебе, Константин, время навести здесь порядок. – Твои расчеты, как всегда, безупречны, Принц Тьмы, – Царь Дара склонился в почтительном поклоне. – Благодарю, что снова спасли меня. Был рад с вами увидится, но, увы, мне, действительно, пора. Придётся много потрудиться, чтобы восстановить всё, что разрушил Акивар. Он обнял Данила, потом Аналитика и, наконец, подошёл к Хвосту: – Знаешь, бес, а ведь ты был прав: даже маленькое зло, совершенное во имя большого блага, остается злом, – и протянул ему руку, которую Хвост пожал. – Прощайте! – Константин исчез. А Данил, Аналитик и Хвост вмиг оказались в парке, где всё началось и они впервые встретились. Над лавочкой раскинул ветви ещё не спиленный знакомый тополь. Было жарко и душно – явно собиралась гроза. Неподалеку виднелась бочка с квасом, у которой, под солнечным зонтом, толстая розовощекая продавщица энергично обмахивалась веером и зычно предлагала прохожим освежиться. – Я снова на земле! – удивился Аналитик. – И как это понимать? – Хвост, принеси-ка нам квасу, – Данил вытащил из кармана и протянул тому несколько купюр. – Сию секунду будет сделано! – с готовностью отозвался Хвост и направился к бочке. – Все дело в том, – негромко сказал Данил, – что если мы с Костей на своих местах, то вот с тобой, Аналитик, не всё ясно. – Не успели крылья вырасти, а ты уже места распределяешь, – поморщился Аналитик. – Не знаю, почему, но мне ужасно захотелось поджарить кое-кому перья. Даня не обратил внимания на эту реплику: – Лучше скажи: вспоминал ли ты когда-нибудь о Еве? Аналитик мгновенно помрачнел. – Почему тебя это интересует? – А потому, что ты использовал чары, влюбил её в себя, а потом исчез. Ты ведь знал, что после этого она будет вечно ждать тебя и не сможет полюбить никого другого? – Да, знал! И собирался вернуться за ней, но что я мог предложить? Отправиться со мною в Ад? – Значит, вместо того, чтобы прийти и хотя бы просто поговорить с ней, ты сорок пять лет думал, размышлял, взвешивал, но так ни на что и не решился? – Да что ты об этом знаешь? – глаза Аналитика сверкнули адским пламенем. – Узнав её, я потерял покой! Блуждал по отдаленным уголкам Вселенной, пытаясь забыть о ней, но так и не смог! – Почему же ты не пришел к ней и не рассказал о своих чувствах? – Вряд ли она бы обрадовалась, узнав, кто я на самом деле... – А ведь твой отец не побоялся признаться в любви твоей матери. – Но ведь он – Князь Тьмы, а я лишь... – Знаю: ты всего лишь Аналитик Ада, который вечно будет считать чужие грехи, – перебил Данил. – Так и есть, – глухо сказал Аналитик. – Прости, если это прозвучало грубо, но ведь мы – друзья, а друзья должны говорить правду. – А зачем мне твоя правда? Я и так всё знаю. – Я хочу тебе помочь. – Как это, интересно? Может, вернешься вместо меня в Ад? – Есть идея получше, – Данил широко расправил белые крылья и протянул Аналитику руку. – Идём! – Заинтриговал, – усмехнулся тот, пряча замешательство. – Интересно – куда? – Наберись терпения. Сегодня я в последний раз буду твоим Проводником. Аналитик сжал протянутую ладонь. – Подождите! – Хвост, который гордо нёс два наполненных квасом стакана и ещё огромную бутыль подмышкой, бросил добычу и ринулся за ними. В последний миг он схватил хозяина за ногу и вместе с Аналитиком и Данилом провалился в открывшийся портал. Все трое оказались на берегу речки. Моросил осенний дождь, ветер срывал с деревьев листву, но ни дождь, ни порывы ветра не касались Аналитика, Данила и стоящего возле них Хвоста. – Где это мы? – оглядываясь, спросил Аналитик. – Неужели не узнаешь? – улыбнулся Данил. – Узнаю. Это меня и пугает. Тут прошло моё детство. Зачем ты привёл меня сюда, Проводник? – Глянь-ка, вон там, у реки, влюбленная парочка пережидает дождь под мостом. – Какое мне дело... – начал Аналитик и осекся. – Постой, это же я! А рядом... Нет! Не может быть! – выдохнул Аналитик. – Это... это же Ева! – Удивлен? – хмыкнул Данил. – Смотри, я держу её за руку! – от волнения у Принца Тьмы перехватило дыхание. – Как же я мог это забыть? – Князь Тьмы сделал всё, чтобы ты никогда не вспоминал о ней, – внезапно проговорился Хвост и испуганно сжался, сообразив, что сболтнул лишнее. – Почему? – угрюмо спросил Аналитик, повернувшись к Хвосту, – говори, раз начал. – Думая о ней, ты портил нам всю аналитику, – втянув голову в плечи, жалобно проблеял Хвост. Аналитик не ответил, а Данил жестом предложил следовать за ним. Втроём они подошли к мосту и расположились в нескольких шагах от пары. – Вот, возьми, согрейся, – сказал парень и бережно накинул на плечи озябшей Евы свой старенький плащ, оставшись в одной холщовой рубахе. – А ты как же? – А мне не холодно, – мужественно соврал он. – Спасибо, милый! – Ева прижалась к нему плечом. – Папа сказал, что скоро мы переедем в город. – Он не хочет, чтобы мы встречались, ведь так? Моя мать – простолюдинка, а твои родители – из дворянских родов. – Отец и слышать о тебе не желает, – вздохнула Ева. Парень решительно тряхнул головой и, развернув Еву к себе лицом, взял её за руки. – Скажи ты любишь меня? – серьезно спросил он, глядя ей в глаза. – Конечно, люблю! Я жить без тебя не могу! – Тогда давай убежим и будем вместе странствовать по свету? Моя матушка благословит нас. – Нет, – девушка опустила взгляд, – я не могу... это разобьёт сердце отцу, да и матушка не переживет... – Тогда поклянемся: что бы ни случилось, как бы нас ни разлучали, мы найдем друг друга и будем вместе всегда! – Клянёмся! – в унисон произнесли они. Все это время Аналитик неподвижно слушал каждое слово и, кажется, даже не дышал. – Теперь понятно, в чём твоя беда, – тихо проговорил Данил. – Ты нарушил клятву: нашёл Еву и оставил её. – Но... ты же знаешь, что я не мог иначе. – Это ничего не меняет. Аналитик обернулся, впервые растерянно посмотрел на своего белокрылого спутника: – Что же мне делать? – Положись на меня, – ласково ответил Данил. – Эй, что вы там задумали? – встревожился Хвост. – Нас с Хозяином за прошлый наш вояж едва в прах не развеяли! – Под мою ответственность, – улыбнулся Данил и, схватив за руки Аналитика и Хвоста, перенёс их в подъезд панельной многоэтажки, к знакомым дверям. – С вашей последней встречи с Евой прошло чуть больше недели, – шепнул он на ухо Аналитику. – Зачем мы здесь? – тот высвободил руку. – Поговори с ней. – Легко сказать: поговорить. И что я скажу? Данил пожал плечами и нажал кнопку дверного звонка. Из квартиры не донеслось ни звука. Прошла минута, Данил повторил попытку. – Никого нет, – проговорил Аналитик, – идём отсюда. И в этот миг дверь отворилась. На пороге стояла Ева. Она уже не выглядела, как прежде, дерзкой и беззаботной: яркие фиолетовые волосы только подчеркивали неестественную бледность лица, а тёмные круги под глазами выдавали бессонные ночи. – Аналитик, – выдохнула она. – Это ты! Он ничего не ответил и даже не сдвинулся с места – просто смотрел на Еву и не мог оторваться. – Ну, конечно, это он! – отозвался Данил. – Всю неделю только о тебе говорил. Вот, уболтал нас в гости заглянуть, а то сам дорогу вспомнить не мог. Смущенная Ева отвела взгляд. – Входите же, что вы у порога?.. Есть хотите? У нас борщ и котлеты, я сейчас салат овощной сделаю... – Спасибо, мы не голодны, а вот от чая не откажемся, – сказал Данил, толкая в бок Аналитика. Как только Ева отвернулась, Хвост вцепился в толстовку Хозяина, не желая пускать того за порог, будто предчувствуя беду. – Я сейчас, мигом, – продолжала тараторить Ева, на её бледных щеках заиграл румянец. – Сестра с родителями на даче, а я что-то приболела, меня оставили. Даже не знаю, что со мной: не могу ни спать, ни есть, грудь сдавливает, и дышать тяжело. Мама говорит: нужно доктору показаться. А я... – она снова глянула на Аналитика. – Я всё время о тебе вспоминаю. – Я тоже думал о тебе, – тихо проговорил Аналитик и, отстранив Хвоста, вошёл в квартиру. Стоя посреди прихожей, они смотрели друг другу в глаза и, казалось, не замечали никого и ничего вокруг. – Мы с Хвостом пойдем пока на кухню, чай поставим, – Данил взял за шиворот упирающегося Хвоста и потащил за собой. Противно скрипнула несмазанная кухонная дверь. Хвост, смирившись с неизбежным, бесцеремонно копошился в буфете в поисках соли. Негромко шумел электрический чайник. Ева и Аналитик расположились в небольшой уютной гостиной на креслах, друг напротив друга. – Ты ведь пришел не просто в гости? – прервала молчание Ева. Аналитик на мгновение замялся и посмотрел в пол. – Даже не знаю, с чего начать, одни глупости в голове. – Интересно узнать – какие? – Что ты скажешь, узнав, что я – демон? – наконец, сказал он. – Демон? – с легким удивлением повторила она. – Именно. – Скажу, что ты самый симпатичней демон, какого я когда-либо встречала. – Ты, наверное, думаешь, что это шутка? – Совсем нет. – И тебя это не пугает? – удивился Аналитик. – Я боюсь лишь одного: что ты снова уйдешь, и не вернешься, – твердо ответила Ева. – Остальное для меня не важно. От её слов у Аналитика перехватило дыхание, он судорожно сглотнул и откинулся на спинку кресла. – Что с тобой? – Ева вскочила, её миниатюрная ладонь коснулась его лба. – Такой горячий... Ты случайно не заболел? – Не знаю, но со мной что-то происходит, такого раньше не было – хрипло ответил Аналитик. Ева вздохнула, её ладошка соскользнула, и рука обессиленно повисла. – Ты ведь зашел попрощаться? – Почему ты так решила? – Аналитик удивлённо посмотрел на неё. – Я это только что почувствовала. – Но как?.. – Когда любишь, – еле слышно сказала Ева, – начинаешь понимать без слов. – "Когда любишь", – повторил Аналитик едва слышно. – Неужели меня ещё кто-то может полюбить? – и вздохнул: – Да, ты права, я действительно должен уйти. – Нет! – Ева ухватила его за руку. – Возьми меня с собой, не оставляй здесь одну! – Это невозможно. – Почему? – Потому что демоны должны быть в Аду, а люди – на земле. – Тогда зачем ты пришёл? – Эта наша встреча – последний подарок моего Проводника. – Значит, – пальцы Евы с силой стиснули его ладонь, – мы больше никогда не увидимся? Аналитик протянул свободную руку, погладил её фиолетовые волосы, а потом притянул девушку к себе и крепко обнял. – Просто я больше не смогу вернуться, – срывающимся от волнения голосом сказал он, – но я всегда буду любить тебя и никогда не забуду. У Ева потекли слезы, она всхлипнула и крепче прижалась к нему. – Знаешь, вчера мне приснился старый мост над речкой. Под ним мы поклялись никогда не расставаться. Ты ушёл, но обещал вернуться. Не дождавшись, я прыгнула вниз с моста и тут же проснулась. – Грустный и одновременно прекрасный сон, – прошептал Аналитик. Ева с трудом перевела дыхание и отстранилась: – Всё, теперь иди... Ещё немного – и я не смогу тебя отпустить. – Эй, Хвост, где ты там? – крикнул Аналитик. – Мы уходим! – Простите, Хозяин, – возникший словно из-под земли Хвост печально вздохнул, – вы не можете вернуться. – Что за глупости? – Вы больны, больны любовью, и теперь не можете быть аналитиком Ада, – ответил Хвост. – Сегодня прямо день открытий, уже собственный хвост меня учит! – Простите, Хозяин, но вам придется завершить земной путь. – Ты хочешь сказать, что Отец мне это позволит? Хотя нет, молчи: ему нужен не главный аналитик, а наследник. – Хозяин, – дрожащим голосом сказал Хвост, – вы лучший! – Я знаю, – Аналитик дружески похлопал Хвоста по плечу. – Возвращайся и следуй своей судьбе. Быть может, ещё свидимся. – Хозяин, я буду ждать вашего возвращения и... – под ногами Хвоста ярко вспыхнуло, и он исчез. – Поздравляю, – к Аналитику подошел Данил, – рад за тебя. – Даже не верится, – хмыкнул Аналитик. – Больше не нужно считать вероятности, менять реальности, очищать грешников. Теперь я могу жить как все люди. – Это здорово! – улыбнулся Даня. – Но знай: завтра ты забудешь, что когда-то был главным Аналитиком Ада, и станешь обычным человеком. Столкнёшься с земными радостями и горестями. Не страшно? – Нет. Ведь я так долго мечтал об этом. – Что ж, прощай, Аналитик! – Данил протянул ему ладонь. – Подожди, – прищурился Аналитик, – но ведь ты женишься на Варе, а значит, мы скоро встретимся? – В твоей новой реальности всё будет иначе, – покачал головой Данил. – Но я буду наблюдать за тобой! – Прощай, Проводник, – Аналитик пожал руку и обнял друга напоследок. – Ну, ты заходи, если что! Данил рассмеялся, расправил белые крылья, взмахнул ими – и исчез. Некоторое время в воздухе можно было рассмотреть светящийся контур его крылатой фигуры, который становился все бледнее, пока не погас вовсе. Солнце садилось. Ветер шумел, играя весенней листвой. С улицы доносились звонкие детские голоса и шум проезжающих автомобилей. Аналитик стоял на балконе и с улыбкой смотрел на пару стрижей, которые играли и резвились в ярко-голубом небе. Ева неслышно подошла и обняла его со спины. – Неужели моему демону разрешили остаться? – Выходит, что так. – Я тут слышала что-то про наследника, – игриво сказала она. Он хитро улыбнулся: – Ну уж нет, я мечтаю минимум о троих маленьких дьяволятах.