Любовь и законы

-Дети, сегодня - годовщина смерти вашей мамы, и я очень рад, что мы все сегодня собрались здесь… -Па, конечно, собрались, могло быть иначе? – Как обычно прервал вступительную речь отца старший сын Фёдор, в глубине души считавший, что и сам отец внёс “посильную лепту” в преждевременную кончину матери. -Так и не научился терпению. Умей дослушать, не перебивая. – Ник не был раздражён, ситуация в семье была привычной: Фёдор – сын матери, Ник – отца. Не любимый, нет, родители всегда старались отдавать одинаковую часть своей любви обоим сыновьям, но близость, единение души никто не отменял и никогда не мог спрогнозировать: Фёдор был ближе по духу матери, Ник всегда становился на сторону отца. Так и сейчас. -Спасибо, Ник. – Отец с нежностью посмотрел на младшего сына. – Если позволишь, - более сдержанный взгляд был уже направлен на старшего сына, - я всё же закончу. На это Фёдор пожал плечами и жестом, говорящим, ладно, мол, продолжайте, постараюсь дотерпеть до конца, уставился на стоящий в центре стола кувшин с компотом. -Ваша мать была хорошим человеком, преданной женой и заботливой матерью, мы все гордились ею, и будем гордиться, пока будем помнить. -И любить. Любили, и будем любить, сколько будем помнить. – Не сдержал слова Фёдор. -Конечно. -Выпьем. За маму и память о ней. – Добавил Ник, поднял свою рюмку и выпил. По Фёдору было видно, что он не горит желанием пить, но, видимо сведя что-то в голове, он принял решение и выпил следом. Отец поднёс рюмку к носу, вдохнул пары напитка, но пить не стал. Все приступили к еде. -Лиля со Стюартом не смогли приехать? – Утолив первый голод, спросил Ник, обведя взглядом достаточно большой для них троих стол. – А собирались. -Я никого не приглашал, только вас. -Что так? Женщинам всегда есть, что сказать. Я бы сейчас лучше Лилю послушал или Кетти, вместо вас. – Фёдор явно чувствовал себя не в своей тарелке в такой ограниченной компании. -Я хотел поговорить только с вами. Хотел сообщить вам… -Только не говори вот сейчас, что ты нашёл себе подругу! Слишком рано, чтобы я был к этому готов. – Фёдор кобчиком чувствовал, что ничем хорошим вечер не закончится, а судя по поведению и словам отца, он всё больше убеждался, что прав. -Думаю, вы достаточно взрослые мальчики, чтобы мне пришлось щадить ещё и ваши чувства, наплевав на свои! – Парировал отец грубо. – Нет, я не нашёл себе подругу. -Ну, слава Богу. Чего ж так грубить было? -Я не нашёл подругу, но встретил любовь всей своей жизни. Гнетущая тишина, недоумённые взгляды обоих сыновей и выжидающая напряжённая поза отца. -Я знаю всё, что вы думаете и можете мне сказать. Да, последнее время мы с матерью не были так близки, как раньше. Хотя, если задуматься, то и раньше мы были слишком разными. Ваша мать была сильной женщиной, личностью, при этом творческой и непредсказуемой. Мне всегда нравилось в ней это. Я восхищался ею как женщиной, как писателем. Она была душой компании и любого предприятия, и мне нравилось наблюдать за ней, следить за её успехами и очередными победами, но я понял! Да, только сейчас я понял, что всю свою жизнь прожил в её тени. Вы знаете, у меня нет амбиций, и я никогда не стремился к славе, популярности, такой, какая была у Розалин, но я жил и не своей жизнью. Её, не своей. На секунду Оле замолчал, но ни один из сыновей не произнёс ни слова, ожидая окончания исповеди. Слышать, услышать, что действительно всегда хотел их отец, было обоим интересно и… непривычно. -И вот я встретил человека, которому действительно интересно, чего хочу я, о чём думаю, чем живу, что чувствую. И я только сейчас понял, насколько это важно любому человеку. Я всегда жил кем-то: вами, нашими детьми, Розалин, её успехами, победами, банкетами… чужой жизнью, никогда даже не спрашивая, а что нужно мне, чего хочу я. А сейчас я живу и научился чувствовать себя и да, понимать. Я словно открываю новый мир. Пусть, в нём и нет Розалин, но в нём появился я. И я благодарен этому человеку и да, я его люблю. -Выходит, мы её ждём, эти приборы на столе для неё? – Резюмировал Ник. -Подожди. Мне показалось, что отец постоянно говорил: он… - Фёдор нахмурил лоб, вспоминая трогательную речь отца, и в это время раздался звонок в дверь, и отец на правах хозяина и наследника дома пошёл её открывать. -Он говорил: человек, поэтому ОН. – Попытался развеять смутные сомнения брата, а, возможно, и свои, Ник. -Познакомьтесь, дети, это Стив. -Фёдор, успокойся! -Шутишь?! Ты готов даже в этом его оправдать?! -А что мы можем сделать? Это его жизнь! -Он говорил о гордости, о матери! Он испачкал её имя, как, как?! После представления Стива, Фёдор уже не мог находиться в доме. Он выбежал, задев его плечом так, что невысокого роста щуплый, стильно одетый мужчина чуть не упал, но был придержан Оле. Бросив вежливое “извините нас”, Ник выбежал вслед за братом. -Послушай, ну откровенно, тебе было бы легче, если бы вместо Стива он представил нам какую-нибудь Натали или Катрину? Не будь эгоистом. -Ты забыл, как мы в парке гоняли таких, как… он сейчас?! Забыл, какое презрение вызывали у нас голубки, даже бить их было брезгливо. -Ну вот, выходит, карма. -И да! Если бы он представил Натали или Катрину, мне было бы гораздо легче. -Мне жаль, Оле, что твой сын так отреагировал. Я представляю, что ты чувствуешь сейчас. – Стив хотел, но не посмел притронуться к своему Оле. – Не стоило говорить об этом сейчас, можно было ещё подождать. -Я не хотел ждать. И считаю, что всё сделал правильно. Мне надоело, что все, даже сыновья указывают мне, что и как делать. – Расстроенный отец был решителен. – Я люблю тебя, Стив, и не хочу тебя скрывать от дорогих мне людей. Они должны смириться. -Уверен, так и будет. – Стив всё же подошёл к нему, взял за руку. – Я тоже люблю тебя, ты знаешь, и я всегда на твоей стороне, что бы ты ни решил. -Спасибо. – Оле нежно посмотрел на своего любовника, и они обнялись. -Ну как всё прошло? – Без пяти минут жена Ника, Татьяна встретила его, сонная, на диванчике. – Сколько сейчас времени? -Поздно. Иду спать. -Ух ты! Без четверти три. Никак не могли расстаться, погружённые в воспоминания? Как Оле? -Давай завтра. С ног валюсь. -О’кей. И без пяти минут семейная пара направилась в спальню. -Извини, кот, не дождалась тебя вчера. Всё прошло норм? Удалось обойтись без скандала? – Одри не могла удержаться от любопытства и всеми возможными способами стараясь разбудить мужа, закидала вопросами, увидев его открытые на секунду глаза. -Мне нужно ещё пару часов, чтобы переварить произошедшее. – Фёдор закрыл глаза и вполне убедительно изобразил погружение в царство Морфея на большую глубину, и если бы не распиравшее его жену любопытство, вполне вероятно, что через несколько секунд и изображать бы не пришлось, он туда действительно погрузился бы, однако… -Так поздно пришёл? Знаешь, сколько времени? Уже десять, а в двенадцать у меня встреча по поводу переводов. -Мой отец – гей и живёт с мужиком, с которым и познакомил нас с Ником на годовщине по матери. Что-то ещё хочешь узнать? – Не открывая глаз, выплюнул Фёдор, а рвотные позывы заставили его вылезти из постели и побежать в туалет. -Да ладно?! – Глаза Одри расширились от удивления и еле скрываемого восторга (хорошо, что Фёдор этого не увидел), и она побежала за ним. – Так вот почему он не пригласил нас с Татьяной. -Видимо, да. Он больше вообще никого не пригласил. – Почувствовав временное облегчение, оторвался от унитаза её муж. – Только меня, Ника и… Стива. – Голова сама потянулась к унитазу и процесс освобождения от излишне выпитого продолжился. -Я не хочу его больше видеть, и слышать о нём тоже не хочу. – Фёдор наконец вышел из туалета, на столе в кухне его ждала чашка дымящегося капучино. -Не говори ерунды. Он – твой отец, а родителей, как известно, не выбирают. -К сожалению. -К счастью. Иначе, большая часть населения так и не родилась бы никогда, выбирая под себя совершенных родителей. Как Ник? -Как всегда, на стороне отца. Он уже вычислил выгоду в том, что, раз они не родят детей, не придётся делить наследство с кем-то ещё, кроме меня. -Он - в своём репертуаре. – Улыбнулась Одри, доставая из духовки пирог и ставя его на стол. – Приглашу их с Татьяной сегодня на ужин. Должны же и мы помянуть Розалин, раз не были приглашены к семейному очагу вашим отцом. – Добавила она, увидев недовольство и непонимание на лице супруга. -Знаешь, да. Ты права. Вчера это были не приятные воспоминания о матери, а сплошной кошмар. -Который нужно обязательно сгладить и заретушировать более приятными воспоминаниями. Люблю тебя. – И, положив на тарелку перед мужем самый большой и аппетитный кусок, поцеловала в лоб и отправилась на встречу. -Если честно, то я в шоке. – Татьяна, еле дождавшись вечера, уединилась с Одри на кухне под предлогом внесения последних штрихов в приготовление курицы. – Я теперь слабо представляю, как Оле будет вести себя на свадьбе. Он что, будет с этим Стивом? Что скажут друзья и родители?! -Делайте свадьбу в тесном семейном кругу… хотя, я так понимаю, теперь Стив и есть член… ой, как-то двусмысленно… хотя, да, член узкого семейного круга. Ну, не знаю… поговори с Оле. -С ума сошла? Я три года ждала, пока Ник сделает мне предложение, думаешь, я стану рисковать, портя перед свадьбой отношения с будущим свёкром? -Ну, тогда я не знаю. Пойдём к мужчинам. -Да, да. Пока они не разругались или не напились. -Ты не имеешь права осуждать его, Фёдор. Если кто-то делает то, что нам не нравится, это не означает, что теперь его за это нужно казнить. Ты же слышал, что он говорил, кем чувствовал себя на фоне матери. -Ты не понимаешь! Что мешало ему найти другую женщину? Женщину! Почему он нашёл мужика?! -Может, это судьба. К тому же, женщины все - эгоистки, и кто сказал, что ему не попалась бы такая же, как мама. Говорят, человек будет встречать таких же людей, от которых он хотел бы убежать до тех пор, пока сам не изменится. Выходит, он изменился. -А мне всегда казалось, что это вы, мужчины, - эгоисты. – Женщины вошли в гостиную, незамеченные увлечёнными беседой мужчинами. -Не суди, Одри, обо всех мужчинах по своему мужу. – Не полез в карман за ответом Ник. -Именно. Ты у меня совсем не эгоист, любимый, за что тебя и люблю. – Татьяна влюблённо, как только могла, посмотрела на жениха и поставила блюдо с курицей на стол поближе к нему. -Да, граждане коллеги, в эту субботу я женюсь. Сердец я здесь не разбивал, так что тешу себя надеждой, что хотя бы большинство из вас порадуется за меня от души и пожелает мне счастья в этом нелёгком, новом для меня качестве. – Ник на правах директора небольшого, но вполне держащегося на плаву издательства, собрал весь свой тесный коллектив для сообщения новости. -И кто счастливица, которой досталось такое сокровище? – Поинтересовалась Анна Николаевна, на правах главного бухгалтера и самой старшей из всех присутствующих. -Не волнуйтесь, друзья, к нашему бизнесу она не имеет ни малейшего отношения, так что подвижки и перемещения никому не грозят: всё остаётся, как есть. -Медовый месяц? – Лаконичный старший менеджер Пётр Омелин не выказывал признаков радости, как это старались изобразить остальные сотрудники. -Что? Месяц?! Нет. Категорически нет. Свадьба, три положенных по законодательству дня выходных, и всё остаётся, как прежде. Да. В четверг - фуршет для всех, здесь, совмещённый с мальчишником в Престиже для мальчиков и… все работать, товарищи, давай, давай… -Одри, я так волнуюсь! -Тань, ну что тебе волноваться, всё приготовлено, оговорено, готово, короче. Наслаждайся девичником, а завтра… -Тревожно мне. А что, если какая-нибудь, ну не знаю, сотрудница… -Не говори ерунды. Если бы кто-то у него там был, ты бы раньше что-то заподозрила, разве нет? -Ну что ж тревожно-то так… – Одри решила перевести тему, чтобы отвлечь подругу от мрачных мыслей, которые, почему-то, оказались заразными: чувство нарастающей тревоги передалось и ей. Снятая до самого закрытия клуба вип-комната была свадебным подарком Одри подруге. -Вот и они. -Ну что, бабоньки, оторвёмся по-взрослому?! У! – Катрин была хороша, без комплексов, всегда готовая к любым приключениям на задницу, которые всегда легко сама же и организовывала. Она была подругой по институту и привносила в их неразлучную уже долгие годы четвёрку настроение праздника, лёгкости и ненавязчивого разврата. -Не забывай, что у Тани завтра свадьба. По-взрослому будешь без неё отрываться. – Вероника, как великий балансировщик между скукой и чрезмерной безбашенностью Кетрин, никогда не уставала выполнять свою наиглавнейшую функцию. -А я про что? Как взрослые, без дурачества! Только вот что-то мне кажется… Одри, что с нашей невестой? Что-то она не в себе… -Волнуется. А что ты хочешь? Не каждый год замуж выходишь. -Эт точно. Разориться так можно, если б каждый . -Кетрин! -Да ладно, шучу. -Не смешно. - Фёдор, ты подъедешь? Веселье в самом разгаре. – Ник после торжественного вручения подарков сотрудниками уединился, чтобы выполнить свою роль примирителя отца и брата. Да, совсем не вовремя было это смелое объявление отцом о своих сексуальных пристрастиях. Но и сам Ник ждал именно истечения года после смерти матери, чтобы исполнить своё обещание, данное ещё год назад Татьяне. -Ты уверен, что моё присутствие там необходимо? -Конечно. Ты же брат. Вдруг у тебя найдётся достаточно веский аргумент, чтобы отговорить меня от женитьбы, ведь именно для этого нужны мальчишники. -Не собираюсь я тебя отговаривать. -Разумеется. Это была шутка. Так я тебя жду в Престиже. Поторопись, чтобы вечно голодные мои сотрудники, любители халявы, все тарлетки не утрущили. -Ладно. Через час. -А где Макар? -Ты уверена, что правильный адрес дала ему? -Я уже ни в чём, Катрин, не уверена. Девичник должна была организовывать я, мальчишник – Фёдор, но всё, разумеется, делала я. Фёдор до сих пор в себя не может прийти. -Детский сад. -Не знаю. Мне самой тоже как-то не по себе. Если бы я ещё Розалин не знала, а так… брезгливость какая-то. Ничего не могу с собой поделать, представь, каково Фёдору. -А, надо меньше заморачиваться. Если честно, то я Макара подозреваю в том же. -Макара?! Да у него ж мордаха и фигура Апполона! -И что? Ни к одной из моих подруг он не проявляет ни малейшего интереса. -Так это нарциссизм, скорей. -Ой, не знаю. Ладно, пойдём к девочкам, а то Татьяна совсем раскиснет. Позвоню Макару. Одри и Катрин, сделав заказ по закускам, во избежание проблем с похмельем у невесты, да и у них всех завтра, вернулись к веселящимся по идее, но грустящим из-за тревожного предчувствия Татьяны, подругам. На столе вытанцовывала в приватном танце полуголая девица с аппетитными формами. Вероника с раскрытым ртом наблюдала за её движениями, а Татьяна была на грани истерики. -Кажется, я адреса перепутала… – Одри в ужасе зависла возле двери. -Вы уверены, что мальчишник? У меня здесь точно написано: девичник, приватный танец. Адрес. – Макар стоял с открытым на сегодняшней дате кожаном ежедневником, подтверждая вышесказанное им девице-администратору, которая ослеплённая его красотой, не могла отвести от него осоловелого взора. -Там одни мужчины. – Не приходя в себя, пропела она. -И что мне делать теперь? – Спросил он скорее себя, чем в поисках дельного совета от осоловевшей девицы, и она это поняла, потому как просто пожала плечами. -Ну… работа есть работа. Тем более что аванс-то оплачен. И Макар направился в соседнюю с вип-залом комнату для подготовки. Когда он стоял возле двери в вип-зал, тревожно надрываясь звенел его телефон. На секунду замешкавшись, он отряхнул ненужные мысли и настраивался на представление. -Подарок от невесты! –Торжественное объявление администраторши привлекло внимание присутствующих мужчин, все загалдели и расселись по местам. Когда вошёл Макар, реакция была неоднозначная: полный Пётр Омелин даже сейчас оставался беспристрастным, молодой курьер Василий скривился, но, окинув взглядом всех остальных, видимо решил, что так и надо, вернул лицу прежнее выражение и выпил виски. Двоюродный брат Казимир пришёл в восторг, хотя, казалось, он и не выходил из него с момента начала мероприятия. Братья-близнецы Олег и Гена – успешные продавцы компании, мечтающие в мире бизнеса достичь как можно больших высот, и, соответственно, впитывающие нравы и привычки тех, кто уже там находился, продолжили заниматься своим обычным занятием, а именно : впитыванием. Ник повёл себя, как обычно. Принимая всё происходящее нестандартное как вызов общества и судьбы, он с интересом ожидал, что же будет дальше. -Ну и кто та… тот несчастный, кого надо спасать от самого себя? – Начал свою обычную для данного повода речь Макар, и все дружно указав на Ника пальцами, загудели и заулюлюкали. Марк поставил на середину комнаты стул и, поманив пальчиком Ника, входя в раж, уже стал получать даже некоторое удовольствие от происходящего сумасшествия. Это была его первая подобная ситуация, а он никогда не был консерватором, поэтому всё новое его только заводило и даже возбуждало. Неспеша Ник подошёл к стулу, окинул присутствующих взглядом, развёл руками, мол, вынужден подчиниться, и сел. Музыка заводила. Она то добавляла темп, то замедлялась, взывая к тонюсеньким ниточкам души каждого, затрагивая его представления о романтике и лучших временах. Макар двигался соответственно ей: то в порыве танца он грубо разорвал майку на красивом теле Ника, то, как бы извиняясь за несдержанность, снял свою… Когда оба уже были в одних трусах, Макар в порыве танца сел к Нику на колени и поцеловал в губы страстным поцелуем. В этот момент вошёл Фёдор. Музыка замерла, присутствующие тоже, лишь Макар с Ником сидели на стуле и целовались. Отборный мат Фёдор нарушил идиллию. Макар вскочил и стал собирать вещи. Присутствующие покраснели и, кто как мог: кто едой, кто спиртным, стали сглаживать впечатление. Ник так и остался сидеть на стуле, не решаясь встать, чтобы не привлечь внимания к части тела, показывающей его отношение к происходящему. На неё даже в сидящем положении Ника, присутствующие старались не смотреть… Не дозвонившись до брата, Катрин решила не ждать с моря погоды, а быть в случае чего готовой самой разрулить ситуацию. Выпроводив так нервирующую Татьяну девицу и заказав для подруги бутылку мартини, вызвав такси, она направилась в Престиж. Так как он находился всего в остановке метро от их клуба, последние секунды, происходящие в вип-зале, она застала, находясь за спиной Фёдора. -Ты почему трубку не брал? – Накинулась она на брата, забежав вслед за ним в комнату для переодевания. – Ты что, не мог сообразить, что Одри перепутала адреса?! Позвонить было сложно?! -Сама же говорила, что в этой жизни просто так ничего не происходит. – На лице Макара не было ни тени сожаления. Мало того, он, казалось, был как никогда счастлив. -Танька меня убьёт… Ник спокойно одевался под крики брата, уже полностью придя в себя и приведя в соответствие своё физиологическое состояние. Он практически не слышал слов Фёдора. Он вспоминал Макара. И те эмоции, которые испытал. С Татьяной такого никогда не было. Никогда. Да, они занимались сексом. Не часто. Всё больше под воспоминания какой-нибудь порнушки, где… да, именно где больше было мужчин, особенно если несколько… И все были довольны: Татьяна томно ворковала, а Ник не испытывал чувства вины. Он не слышал, но чувствовал всю ту ненависть, которую, не контролируя, изливал на него брат, но его новые ощущения затмевали её, делали настолько незначительной, как и мнение остальных присутствующих, которые один за другим, не прощаясь, покидали помещение. Последним, видимо выплеснув весь свой эмоционально-словесный запас, отшвырнув стул, на котором всё и происходило, вышел Фёдор. В немом оцепенении Ник сидел на диване, когда в захлопнутую минуту назад Фёдором дверь вошёл красавец Макар… -Катрин! Алё! Что там у вас происходит? Всё нормально? Прошу, не молчи. – Одри почти кричала в трубку, жалея, что не поехала с ней, решив, что у Вероники не хватит энергии и жизненных сил не дать Татьяне впасть в прострацию и ещё больше поддаться панике. Им двоим даже почти удалось вывести её из депрессивного состояния, да и мартини сыграл не последнюю роль. -Свадьбы не будет. -Нет. – Одри не узнавала в этом убитом голосе жизнерадостную, никогда не унывающую Катрин. -Ник с Макаром… Они… - Катрин сидела в пустом вип-зале, в котором кроме бардака ничего и никого больше не было. -Что они? Блин, Катрин, ты сводишь меня с ума! Что случилось? Ник избил его, да? Или Фёдор… О, да! Какая же я дура! Точно, после всего, представляю, как отреагировал Фёдор, когда увидел Макара с его эротическим танцем… -Ты не поняла. Одри! Услышь меня, хватит! Макар с Ником уехали. У твоего, не знаю, кем он там тебе приходится, с моим братом роман! Он бросил Таню и они с Макаром уезжают сегодня на острова! Любовь у них, понимаешь?! Какое-то время Одри, словно не в себе, тискала и переворачивала в руках телефон, периодически покачивая головой в бесконечном несогласии и неприятии услышанного. -Скажи, что ты пошутила. – Наконец, взяла себя в руки она, приложив телефон к уху. Ответом ей была тишина… Ник с Макаром уже вторую неделю отдыхали, наслаждаясь друг другом на берегу океана, в небольшом бунгало предавались они тому, о чём писать не принято. Оле со Стивом, продав дом, в котором всё напоминало о Розалин, купили небольшой на берегу озера, подальше от людей, от их непонимающего слепого осуждения, особенно тех из них, кто считался друзьями и хорошими знакомыми семьи. И… они были счастливы. Фёдор, проведя два дня в уединении со стаканом, наконец-то вышел из кабинета, упал на колени перед умирающей от страха за его рассудок Одри, прося прощения и умоляя родить ему ребёночка, которого, он клянётся, будет воспитывать, прививая все нужные и правильные качества настоящего мужчины, если это будет мальчик. -Я не виню тебя, Катрин. – Татьяна постепенно приходила в себя. Слёзы высохли, оставив лишь пока ещё заметные углубления под глазами. На кровати лежала открытая Библия. – Это я мчалась к своей цели, не желая видеть, что происходит вокруг. Ты молодец, не циклишься на возрасте, а я… я считала, что в тридцать ни разу не быть замужем, это - преступление и проклятие. Теперь я вижу, как ошибалась. -Мы все ошибались. И ошибаемся. Человеку нельзя давать безграничную свободу, как и ограничивать чрезмерно узкими рамками правил и законов. В первом случае он развращается вседозволенностью, во втором протестует против несвободы и навязанных ограничений. Всё хорошо в меру. -Дело не в этом. Дело в греховной природе человека. Без закона, без ограничения, без веры и принятия Бога, грех берёт верх, уничтожая его душу, если он не остановится и не изменится. В мире происходит подмена ценностей: терпимость поменяли на толерантность, а ведь это - не одно и то же. Нам сказали: можно всё, находите себя и никого не слушайте. И мы поверили. Мы стали делать назло всем: не любя, стремиться к замужеству, ненавидя работу, бежать за деньгами и престижем, не получая удовлетворения от семейной жизни, надеяться, что с однополым партнёром будет проще. -Значит, родители должны давать ребёнку правильные ориентиры, устанавливая приемлемые рамки. -А для этого нужно тратить драгоценное время, которое гораздо приятней расходовать на себя, полагаясь на авторитет правительства и телевидения, которым на самом деле глубоко плевать как на людей, так и на их детей. -Да. Мы выбираем самый простой путь. А потом плачем и сожалеем. Что собираешься делать? -Для начала научусь не врать себе. Изучу новый закон. Уверена, он, проверенный тысячелетиями, будет точнее постоянно меняющегося современного. – И Татьяна взяла в руки лежащую на кровати Библию.