Венерианка. Пацанка. Продолжение

Глава 16 Сегодня не понедельник, но день обещает быть тяжелым. Мне предстоит пойти в училище, где я встречусь с коллективом и с Мариной. Что мы друг другу скажем? Забежав, раскрасневшаяся с улицы в холл училища, я столкнулась с Ленкой Горшковой. Она вела себя на удивление странно: мило мне улыбалась, назвала меня «малышом», мне даже показалось, что она смеется надо мной. Далее по коридору я увидела Марину. Она стояла в компании каких-то незнакомых мне парней, кокетничала с ними. Она была в короткой голубой юбчонке, обтягивающей водолазке, тоже голубого цвета, как и цвет глаз, с распущенными вьющимися волосами до локтей. Вау. Какая Марина красивая! Ее лицо оформлял аккуратный макияж, а белокурые локоны подчеркивали. Она увидела меня и демонстративно указала в мою сторону. – Ну, парни, вот моя вторая половина, – радостно встретила она меня, раскинув руки. Мне даже не по себе стало от откровенных разглядываний трех веселых парней. – Вроде бы девушка, если не ошибаюсь, – блеснул зубами один остряк. – Она и то, и другое, – воскликнула высокомерно Маришка. Я не знала, как реагировать. – Как все запущено, – заговорил другой парень. – У вас нет шансов, ребята,– ответила я. – Ребятки, советую разойтись, а то костей не соберете, – подняла она на смех мои слова. Она явно издевалась надо мной. – Понимаем, девушка-зверь,– изобразил остряк дрожь в коленках. – Хомячок, – поддержала я разговор. – Развлекайтесь, – я пошагала в кабинет, оставив их смеющимися. – Малыш, не злись, – притворно крикнула Марина вдогонку. В кабинете она не подходила ко мне, вела себя излишне раскованно в компании девчонок из группы. Понятно, это смех надо мной. Как она может так поступать? Мы ведь две половинки. Мы были неразлучны два года. Теперь я не узнаю ее. Она топчет меня, намеренно унижает, чернит все хорошие воспоминания. Человек не может так сильно ненавидеть друга, которого еще недавно любил, тем более ни за что. Внутри меня бушевал гнев, вперемешку с желанием поставить все точки над i. Такой крутой поворот в моей жизни, а у меня нет сил, чтобы элементарно поговорить с ней. Внутри меня все переворачивалось, не хотелось жить. Глава 17 Еще немного побродив по пушистому снегу, устав от мысли, что Марина больше не со мной, я решила пойти к ее дому. Может, увижу ее, удастся понаблюдать за ее поведением без меня. Я была уверена, что ей на самом деле плохо, у нее хорошо получается, скрывать свои настоящие чувства. Она не может без меня, как и я без нее. Войдя в темный подъезд ее дома, я услышала чьи-то голоса наверху. На третьем этаже стояли, разговаривали Марина и ее новые подруги. Я притаилась, их было хорошо слышно. – Я ее больше знать не хочу, – с какой-то облегченностью в голосе произнесла Марина следующие слова. – Знаете, девчонки, она мне нравилась, как подруга, – сделала она на последнее слово акцент. – Но я убедилась, что настоящих подруг не существует, и Лиля не исключение. Просто, я не чувствовала в ней себе соперницу, тем более она – лесбиянка, – хохотнула она, опровергая сомнения узкого круга слушательниц. – То есть ты ее любовница, – весело предположила одна из девушек. – По мне не видно, что я мальчиками интересуюсь? – гордо ответила веселящейся публике Марина. – Татушка! – посмеялась она вновь. А я, раскрасневшись, слушала, – Она, как собачка, всегда бегала только за мной, была моей тенью. Мне, естественно, это нравилось. Однажды, даже было такое: я разрешила себя поцеловать, а она так разошлась, – искусно рассказывала Маринка. Как мне было обидно. – Может, у нее и пенис есть? Как таких называют? – остроумно высказалась, по-моему, Светка. – Гермафродиты, – хихикнула одна из них. – Не знаю, слава Богу, мама вовремя пришла, дальше поцелуя дело не пошло, но какое было рвение. В общем, стало понятно, что моя подружка, лишь прикидывается подружкой. Но мне льстит, что и она волочится за мной, – взрыв смеха. – Обалдеть! – кто-то еще удивлялся. – Пристать что-ли к ней при встрече? Но в твоем присутствии у меня, конечно, нет шансов. – Бери ее себе, она начала отпугивать моих парней, начала мне врать, в общем, – она подбирала слова, – она у меня еще узнает, – решительно погрозила Марина. – Отпугивает, это как? – засмеялась компания. – Одного из моих парней, увела, паршивка, – так же весело продолжила она рассказ. – Значит парень слепой. Зачем тебе слепой парень? – недоумевали девушки дальше. – Может, парень голубоват? Запутался в ориентации. – Я думаю, он с ней мне назло, – заверила она приятельниц. – Я в два счета его верну, и мы все посмеемся над этой дурочкой. Больше я там задерживаться не хотела. Я пребывала в шоке от услышанного. Голова, как будто, была под давлением. К глазам подступили слезы. Ну не могла она так со мной поступить, я же знаю ее. Я могла с закрытыми глазами пойти за ней, куда угодно. Не могу представить, что ей так просто наплевать мне в душу. Она подняла на смех мои тайные признания. Хотя бы над этим не смеялась бы. Я не думала, что ее жестокость и бесчувственность когда-нибудь обернется против меня. Она играла на чувствах многих. Теперь со стороны хорошо видно ее истинное лицо. Я должна была бы почувствовать к ней отвращение, но нет, я пребывала в неком вакууме. Ничего не видела вокруг, лишь шла, медленно перебирая ногами, по какой-то улице и придумывала объяснение ее словам. Потерянная, я еще долго бродила по темным улицам, преодолевая желание повеситься. Мои размышления ничего мне не дали, я только продрогла до костей. На часах было уже десять часов вечера. Шел сильный буран. Людей на улице почти не было. Я, замерзшая и усталая, шагала домой, с трудом преодолевая снежные заносы. Вокруг торжествовала зима – мое любимое время года. Если бы не бешеный ветер, может, я бы полюбовалась на красоту своей родной улицы, лишь бы забыть обо всех своих проблемах. Каждый год площадь перед моим домом украшают различного цвета лампочками, плакатами, новогодними игрушками. На площади ставят большую елку. Все вокруг становится сказочным, люди добрее, дети счастливее. Только сегодня очень холодно и паршиво. Донести бы свое тело домой, принять горячую ванну и, укутавшись в плед, посмотреть какой-нибудь красивый предновогодний фильм, как раньше. До нового года еще две недели, а дедушка мороз уже наводил свои порядки. Ветер кружил и кружил, будто хотел поднять меня в воздух и унести с собой. Он совсем не жалел меня, измученную и легко одетую в коротенькую серую дубленку, под которой только тонкий свитер. В зимней кепке с козырьком, в обтягивающих джинсах, с треугольным рюкзаком за спиной, я доковыляла до своего подъезда. Дома, я уснула перед телевизором, закутавшись в мамин плед. Я буквально провалилась в сон, как только «оттаяла». Глава 18 Пары закончились. Я первой вышла из кабинета, чувствуя жжение на затылке и на лице от сверливших взглядов. Оделась и пошла в курилку, так сказать «выпустить пар». Только приступила, ко мне подбежал Костик и обнял. – Ты спятил, – запротестовала я от неожиданности и уронила сигаретку. – Не сопротивляйся, сюда идет Марина, – шепнул он мне на ушко. Костя сделал вид, что целует, соединив наши губы. Мы вновь целовались. Марина нас заметила. Сама не знаю, зачем я подыграла Косте – не успела сообразить. Костя позвал ее к нам. Как ни странно, она подошла. – Не помешаю, – поинтересовалась экс-подруга, косо глядя на меня. – Костя уже уходит, – пихнула я его, появился отличный шанс поговорить с Мариной. – Я подожду тебя в машине, – согласился Костя и, как назло, снова чмокнул, затем, улыбнулся Марине и ушел. Как неловко. – О, вы встречаетесь? – высокомерно заметила она. – Нет, – просто ответила я. – Перестань врать, хватит. Я знаю, что вы встречаетесь с ним с того дня, как уехали на его машине без меня, – взорвалась она. – Это он попросил тебя врать, или сам вешает лапшу тебе на уши? – Ты все неправильно понимаешь, – как абсурдно звучало мое оправдание, Марина даже рассмеялась. – Это ты ничего не понимаешь. Костя использует тебя, чтобы насолить мне, дурочка. Я ему нравлюсь, – уверено провозгласила она. – Он сам мне и сказал в тот же вечер, когда ты свой телефон у него в машине посеяла, может еще кое-что, – нагло предположила она. – Как ты можешь так говорить? – удивлялась я ее злости в мой адрес. – Ты же топчешь меня, ненавидишь, как врага. Не хочешь выслушать меня? Выслушать правду? – Помнишь, я спрашивала про телефон? Я ждала искренности от тебя тогда. Ты предпочла соврать, – как заведенная тараторила она. – Предлагала мне его еще перед вашей поездкой, расхваливала. Что за непонятный порыв? – Да не нужен он мне, – повысила я голос. – Я не думала, когда связывалась с ним, что это положит конец нашей дружбе. Ты из-за Кости так переживаешь или из-за того, что я тебе ничего не сказала? – вышла я из себя. – Это уже ничего не изменит. Нравится тебе Костя, не нравится, я все ровно у тебя его заберу, – сообщила свое решение Марина. – Костя не вещь, чтобы его забирать. Захочет, будет с тобой, не захочет – не будет, – в этот момент мне захотелось, чтобы Костя остался со мной, просто, чтобы Марина не получила желаемого. – Глупая ты, – ухмыльнулась она, – правда, думаешь, Костя с тобой серьезно? Да я только пальцем его поманю, он у моих ног валяться будет. – Она даже показала жест пальцем, настолько увлеченно она язвила. – Куда уж мне до тебя, – проглотила я обиду, удивлялась сама себе, как я могла быть слепа на протяжении двух лет. Она так мыслит. – У тебя красивые глаза, шикарные волосы, стройное тело – да все при тебе, только у тебя внутри пустота. Красивая картинка, для глаз любого парня, только позже ощущается испорченный запах, – вот объяснение ее сущности. – Ха-ха-ха, – притворно и серьезно проговорила по слогам Марина. – Ты у нас внутри красотка – не разглядеть, но парни любят ярких. Кстати, - уставилась она на меня, – раз уж на чистоту, скажу, ты никогда не будешь счастлива, лесби. Со мной у тебя ничего не вышло, теперь уже и не выйдет. Ты подохнешь одинокой и ненужной никому, – самодовольно улыбалась она. – Ну конечно, ты ведь у нас центр вселенной. Вокруг тебя все крутится. Все любят только тебя. Как же иначе? – сказала я с иронией в свое оправдание. – У нас проверка была, помнишь? – хитро приподняла она бровь. – Не вовремя мама пришла, да? Как было жарко, – широко улыбалась она, и ее глаза злорадно блестели. Она была сама не своя. – Может, хватит, – разозлилась я. – Чего ты хочешь? Да, было, но ты растоптала все, все мои чувства, – не выдержала я. Знаю, это конец. Так пусть и она знает. – Всем рассказала о своей воздыхательнице? А, еще Костя не знает. Не порядок, иди, да расскажи! – сказала я напоследок и, плюнув, под ноги от досады, пошла своей дорогой. – И пойду, – кинула она мне в спину. Ну и счастья вам! Решено, в училище я больше не пойду. Мне там нечего делать. На Костины звонки, если они будут, я не буду отвечать. Марину я больше видеть не хочу. Себя тоже. Вот только с собой что делать. Хочется уснуть. Отключиться. Не думать ни о чем. Даже дышать надоело – нет сил. Глава 19 Уже на протяжении двух недель, я ничем не интересуюсь. Две недели, я существую в своем мире. Я сижу дома, точнее, в своей комнате и болею. Ни отец, ни мать не могут меня понять. Я не хочу ни с кем говорить, никого видеть. Я живу впустую, занимаю чье-то место в жизни. Возможно, я вообще не из этой планеты, ошибка природы и тому подобное. Мне очень одиноко и плохо. У всех сегодня новый год, новое счастье, а я, как чудовище, не могу даже выйти из дома, не хочу. Да и куда мне идти? Все в новый год, с любимыми, с друзьями. Я даже Костю за две недели не слышала, сама виновата, отключила телефон. Он, скорее всего, занят, не может оторваться от красивой картинки. Зачем вспоминать обо мне? Кто я? Друг из жалости. Заложница его обстоятельств. Все кончено, меня словно нет, и никогда не было. Я – ошибка природы. – Маленькой елочке, холодно зимой, – напевал папа, украшая двухметровую елку, даже меня не заметил. Во всей комнате пахло хвоей. На стене мелькали гирлянды, а на потолок папа, как раньше подвесил цветную мишуру, фантики от конфет, как нравилось мне когда-то в детстве. Все было готово к встрече нового счастья. Через четыре часа пробьют куранты. Что они изменят? Чем еще удивят? Даже думать противно. Мама очень счастлива. Уже с утра гремит кастрюлями на кухне. Этот новый год, мы встретим всей семьей, вот, что ее радует. Я так же незаметно вышла из зала, как вошла. Дальше вышла в коридор. Возникло одно желание – покурить. Спустилась этажом ниже и присела на лестницы. Включила свой телефон. Мне было интересно, звонил ли мне кто-нибудь. Как по волшебству, мой телефон зазвонил, как только включился. На табло было написано – Марина. У меня затряслись руки. Я не могла не ответить. – Лиль, – расстроенным голосом проговорила она. – Куда ты пропала? – всхлипнула Марина. – Что с тобой? – по инерции спросила я, удивленная ее состоянием. – Мне так плохо, приходи ко мне, – попросила Марина и вновь всхлипнула. Она застала меня врасплох. С одной стороны, я еще не забыла обиду, с другой – мне ее стало жаль. Что она вновь натворила? Почему так расстроена? Выслушать ее или послать? Я сдалась. – Я сейчас, – пообещала я. В спешке, я надела, что попалось под руку. Родителям сказала, что скоро буду. Хотелось лететь, но я держала себя в руках или в ногах, это не важно. Она хочет меня видеть! – радовалась я, – как могло быть иначе. Вскоре я дошла до ее дома и до ее двери. Звонок. Открыла моя закадычная подруга, только заплаканная и грустная. Я сделала, как можно более невозмутимый и безжалостный вид. – Тебя и Костя бросил? – предположила я, стоя на пороге. Обычно, я ей нужна, когда ее бросают парни. – Ты, – виновато ответила она и попросила войти. Мы остановились в ее комнате. – Прости меня, малыш, – обвила она руками мою шею. Она действительно плакала. – Я так виновата перед тобой. Я думала, что потеряла тебя навсегда. – Не выпускала она меня из объятий. Чувствую, как начинаю таять, узнаю свою подругу. – Почему ты так себя вела? Не представляешь, как мне было плохо. – Я тоже с облегчением обняла ее. – Представляю. Я сама себя наказала. Тебя мне никто не заменит. – И Марина спешно накрыла мой рот губами. Мы целовались. Такой поворот событий. Сегодня. Я не ожидала. Она буквально вцепилась в меня. Соскучилась. Поняла, что только со мной она будет счастлива. Во мне вновь проснулись дремавшие чувства. Мы больше не стыдимся. Мы любим друг друга. И гори все синим пламенем… В моих руках королева: изящная, нежная, единственная. Ее поцелуй свел меня с ума, я стала смелее. Она предавала мне уверенность. Я хотела было спросить ее о том, что мы делаем – она не дала. – Не говори ничего, закрой глаза. Об этом она могла бы и не просить. Мои глаза и так прикрывались от наслаждения, когда она касалась меня. Я хотела отблагодарить ее за внимание и ласку. Глядя ей прямо в глаза, я осторожно и трепетно стала расстегивать ее халатик. Взгляду открылась бархатистая светлая кожа. Я провела носом по ее матовому плечу. Как же сладко от нее пахло! Запах дыни – мой любимый запах. Марина тоже не стояла на месте. Она была опытнее меня в таких делах, сразу нашла мое уязвимое место. Она приблизилась к уху, стала ласкать его языком, потом легонько прикусила мочку. От прилива слабости, нежности и желания, я снова прильнула к ее губам на много смелее первого раза. Мои руки итак блуждали по ее обнаженному телу, осталось лишь убрать лифчик для полного блаженства. Когда и грудь стала в моей власти, я покрыла эту наготу поцелуями: ее шею, плечи и ниже, округлости грудей. Я поражалась своему рвению утолить жажду желания, любить ее, наконец-то, владеть каждой частичкой ее тела и накрыла ртом ее набухший сосок. Марина изогнулась и издала легкий стон. Упал на пол халат. Марина прикрыта лишь трусиками. Пара показаться и мне. Мы занялись моим раздеванием. Я думала только о предстоящей сладкой пытке, о ее умелых руках на своем теле. Я вновь прикрыла глаза, она прижалась ко мне своим горячим телом. Сердце бешено прыгало в груди и дыхание участилось. Марина толкнула меня на холодную кровать, сама принялась гладить меня ниже пупка. От избытка эмоций я вцепилась в одеяло и сладостно простонала ее имя. Мы были одни и долго об этом мечтали. Я дрожала под этими ласками, впитывала их, как губка, чтобы не подумать, что это сон, так как глаза мои закрыты. Я не хочу их открывать, а если это сон, то я не желаю просыпаться. Вдруг я почувствовала на себе другие пальцы, более грубые, влажные. Я моментально открыла глаза и вскочила. Кроме Марины, рядом со мной оказался парень. Тимур – ее прежний возлюбленный. Он был уже в плавках и навалился на меня. В ужасе и гневе, я посмотрела на Маринку. Она хитро улыбалась. Собрав все силы, как смогла, я вывернулась и ударила его в возбужденный пах. Сработало, он оцепил руки. Теперь надо было бежать оттуда, как можно скорее. Уже не глядя на улыбающееся, предавшее меня лицо, я собирала свои вещи по комнате. Голая, я выскочила из квартиры в подъезд. Слава Богу, там никого не было. Я никогда так быстро не одевалась. Я побежала вниз, раскрасневшаяся, гонимая стыдом и страхом. Мое бедное сердце, бежало где-то впереди меня. На первом этаже, я столкнулась с Костей. Он на радостях попытался меня остановить, но тщетно. Я, как одержимая, закричала на него и вырвалась из его слабой хватки. Дальше, не помня саму себя, я долго бежала, пока не выбилась из сил. Потом упала на снег и зарыдала. За что? – крутился в моей голове вопрос. За что она так со мной? Я запуталась. Какой плевок в душу. Как с этим жить? Я не хочу с этим жить! Я винила только себя за свою наивность, за свою слабость, за свою глупость, за свою ничтожность. Сегодня я совершила фатальную, финальную ошибку. Эту ошибку мне уже не исправить. Вместе с хлопком петарды, взорвавшейся недалеко от меня, я впервые серьезно задумалась о самоубийстве. Полная решимости, я встала на ноги и пошагала. Я сделаю это сегодня. Я – это ошибка! Я так устала. Я докажу им всем, что зря они так со мной поступили. Как сильно они обидели меня. Они еще раскаются. Появилась сильная горечь во рту, что меня затошнило. Дальше я встала и пошла к ларьку. На последние деньги, я купила бутылку водки и стакан. Спрятала за пазуху, чтобы не привлекать внимания. Куда податься? Ответ очевиден. Сегодня все закончится рядом с домом Марины. Крыша ее дома закрывалась всего лишь на гнутый гвоздь. Мы с Маринкой не раз поднимались туда раньше позагорать. Сейчас я лезла одна. Конечно, с трудом, я справилась с гвоздем и рывком открыла дверцу. Мое вторжение на крышу никто не заметил, все шло по задумке. Так же как и у меня в душе, на крыше было пусто и холодно. Это мое место, – подумала я. Как хозяйка, я прошлась по своим владениям, даже взглянула вниз. Ветер зловеще выл, будто звал беду и толкал меня. Честно сказать, я до слез боялась задуманного, но мужественный упрямый характер твердил свое: «Сказал – сделал». Не было у меня пути назад. Я присела возле дверцы и налила горькую. Сердце и зубы стучали почти в такт. После двух выпитых стаканов стало спокойнее. Моя холодная душа наполнилась воспоминаниями, стало теплее. Я готова умереть ради нее, не каждый влюбленный на такое решится. Тут я вспомнила ее последнюю улыбку. Она будто была пьяна. Может, и была. Она бездушно растоптала преданную дружбу и нежные чувства. Так жестоко поступить с родным человеком! Я еще выпила, закусила снегом. Горькая жизнь, горькая смерть… Может, бог меня для себя готовит? Он любит страдальцев. Нет, – отдернула я свой уже нетрезвый бред, – он нарочно не дает мне жить, я – его ошибка, – я начала пить из бутылки. Слов больше не осталось, водки тоже. Я превратилась в тряпку. Меня клонило в сон, я не владела собой. Я с трудом встала, вспомнив о последней своей миссии. Мне не будет больно, я пьяна, – соображала я, – и ковыляла к краю. Смотрела ровно перед собой и медленно шагала. Весь город в моих мокрых глазах застыл в ожидании прыжка. Я готова. Глава 20 – Не боишься упасть? – проговорил сзади какой-то худой, грязный старик с мешком, напугавший меня до смерти. – Как раз собралась, – растеряно шаталась я, стоя на месте. – Зачем? – Присел старик рядом с моей бутылкой. – Думаешь, ты живешь хуже всех? Хочешь услышать о моей жизни? – Старик налил себе из моей пустой бутылки полный стакан. Я не поверила своим пьяным глазам. – Кто бы ты ни был, ты не уговоришь меня остаться. Я решила уйти. Вновь полились слезы из глазниц. – Расскажи мне про свою беду, может, я помогу тебе. Протянул бомж мне полный стакан. – Мне никто уже не поможет. Я не хочу больше жить на этой земле. Я исчерпала свой лимит. Откуда он еще здесь взялся, здесь же не было никого, – удивлялась я. – Что за галлюцинации. – Ты знаешь, через пять минут наступит новый год. Он заберет все плохое и исполнит все наши желания, – говорил старик. – Я поняла, ты, что-то вроде моей совести, ты мне только чудишься, – засмеялась я и пошла ближе к карнизу. – Мое последнее желание дедуля тоже исполнит, – засмеялась грустно я. Старик пошел мне навстречу, я испугалась, что сейчас прыгну. – Дай мне руку, все наладится. – Дед медленно приближался, протягивая мне свою грязную ладонь. Моя правая рука задрожала. Она сама начала тянуться к нему. Он смотрел на мою ладонь и странно ухмылялся. – Не подходи, я никому больше не верю! Я исправлю эту ошибку! Я не должна была рождаться! – кричала в отчаянии я, спрятав руку за спину. – Ты добрая девочка, и ты права, – в глазах этого старика сверкнул огонек, на лице изобразилось что-то наподобие оскала. Это мне, наверняка, чудится, но старик пошагал ко мне. – Ты согласен со мной? Я не хочу так жить, – я покачала головой, ступив еще дальше, туда, где больше не было крыши. Я стремительно полетела вниз, видя перед собой удаляющегося странного улыбающегося старичка. Какое звездное небо, – только успела я подумать. Удар. Все. Глава 21 Только я раскрыла глаза, сразу почувствовала боль во всем теле. Я умерла, –подумала я. Но где я? – удивленно оглядывалась я. За рулем шикарной машины. Спортивный кожаный руль с металлическими вставками, красный дорогой салон. Я запаниковала: Что я в ней делаю? Что со мной? – Вдруг, в зеркале заднего вида, я увидела лицо Тимура, тут же осмотрелась по сторонам – я была одна в салоне. Что за черт, – глядела я в зеркало. Это же мое отражение. – Что за черт, – прошептала я и вздрогнула, голос тоже не мой, так же, как и руки, ноги, все тело. Меня одолел ужас. Как такое могло случиться? Это какой-то сон, – прохныкала я, – скорее всего, я уже умерла, – вздохнула я с облегчением. На ощупь все казалось натурально. Я решила посмотреть, что снаружи. Пошевельнувшись, вновь ощутила адскую боль уже в ногах. Мертвые не чувствуют боли, – подумала я и прослезилась. – И не плачут, – добавила, глубоко вдыхая. Надеюсь, у меня не остались какие-то дела на земле, и я не стала приведением, как в фильме с Патриком Суэззи. Может, самоубийцы, так и бродят по земле? – насторожилась я. Надо выйти из машины, –заставила я себя. Странно, но я ощущала себя живой. Я чувствовала мороз, слышала, как люди веселятся в своих квартирах и на улице. Я увидела взрывы салюта в небе недалеко. Все было по-прежнему, кроме моего тела. Где оно? Почему я – Тимур? Тогда, где он сам? Я пошла дальше, убедиться, что я настоящая. Первая пара проигнорировала мой вопрос о времени, я пошла дальше. Третья парочка мне хоть и грубо, но ответила, что почти час ночи. По плакату из лампочек с надписью 2002 год, я поняла, что я была мертва примерно полчаса, которые как раз не помню. Сейчас я странным образом оказалась в теле Тимура – человека, которого ненавижу. Я вновь пошла к дому Марины, к той самой машине, в которой очнулась. Села в эту машину и начала рыскать в поисках ответов. Обыск машины хозяина не выявил, но я подозревала, что это машина Тимура. В бардачке, я увидела пистолет и пакетик с белым порошком. Значит, мне выпала веселенькая жизнь, – подумала я, захлопнув бардачок. Еще была мысль – спрятаться подальше, ведь Тимур, судя по всему, преступник. Тут меня осенило. Марина может, что-нибудь прояснить. Я нашла в кармане куртки ключи. Лучше закрыть эту дорогушу. Нажав на кнопочку брелока, я поспешила к подружке. Я позвонила в дверь. Она сразу открыла ее. – Куда ты пропал? – заныла она пьяным голоском. – Вышел к машине и, как сквозь землю провалился, – с этими словами она принялась меня настойчиво раздевать. – Я заждалась уже, – я запротестовала и прошла в квартиру. – Ты меня ждешь? – прошла я по всем комнатам, заглядывая в шкафы, чтобы убедиться, что мы действительно одни. Не могу больше доверять никому. – Что с тобой? – ходила она за мной. – Кого ты потерял? – она вновь обняла меня. – Иди ко мне. – Давай поедим, – отстранилась я от нее. – Выпьем, – я села, как хозяйка, указывая ей на противоположное место. Она странно на меня посмотрела. – С новым годом, с новым счастьем, – сказала она, подняв, налитый мной фужер, с шампанским и мило улыбнулась мне. – Что у тебя с Костей? – холодно поинтересовалась я, накладывая себе «оливье». – У меня? Тим, ты головой не ударился? – услышала я раздражение в ее голосе. – С Костей может быть что-то только у тебя. Тебе он миллион должен за то, что угнал машину твоего кореша. – Он ее из-за тебя угнал, – поняла я тогда. – Какой дурак, – мотала я головой, поражаясь. Это же от Тимура, мы тогда скрывались в рязанской области. – Лиле он нравился, они стоят друг друга, – засмеялась Марина. – Как мы сегодня сделали их, – смеялась, как сумасшедшая, не стыдясь ни капли, подружка. – И Косте попало? – удивилась я. – Как он за нее вступился, – воображала она. – «Что вы с ней сделали?», «Марина, ты не права», – весело изображала она, потом подсела ко мне ближе и обняла. – Но с тобой не побалуешь, ты мой король. – Марина вновь полезла целоваться. Я думала совершенно об обратном, но мой организм взял свое. У меня в штанах кое-что зашевелилось, что-то новое, будоражащее – я никогда не чувствовала подобного. В штанах будто бы жило самостоятельное существо, и жило оно по своим правилам, не подчиняясь мне. Я испугалась. Что я буду с этим делать? Сумею ли не наделать глупостей? Тем не менее, Марина не сомневалась в моих способностях. Что говорить, она и в Лилиных не сомневалась. Я опять попала под чары этой коварной искусительницы. Я должна была ее возненавидеть, но она была так близко и желала меня. Я закрыла глаза – об этом я мечтала всю жизнь. Я теперь Тимур – мужчина, стыдиться больше нечего. Она по-прежнему мной владеет. Она, как всегда, знает обо мне больше, чем я сама. Пришло время владеть ею. Глава 22 Через полгода жизнь поцанки, полной неудачницы, серой мышки, неудавшейся лесбиянки, ошибки природы, в том числе, по непонятным природе причинам неузнаваемо переменилась. Неузнаваемо ни для кого. Боженька сжалился надо мной и отдал мужской душе мужское тело, хоть и чужое. Не хочу даже думать где мое – я обрела себя. Моя новая жизнь имеет и минусы. Тимур – бандит, наркодилер. Он ведет опасные дела с головорезами, не только в Мордовии, но и по всему миру. Благодаря моему нынешнему приятелю и двоюродному брату Тимура, тому шкафообразному типу, который избил в свое время Костю, я вошла в курс дел. Я сказала ему, что в новогоднюю ночь, меня кто-то ударил сзади по голове чем-то тяжелым, теперь у меня частичные провалы в памяти. Он все понял и во всем помогал. У меня куча друзей, куча врагов, куча поклонниц. В моем новом облике, у меня много увлечений. Я отрицательный персонаж, плюющий на морали и чертовски привлекательный. Девчонки стелются передо мной, а я купаюсь в их внимании. Но не забываю и о Марине. Она всюду со мной, хоть я и вижу, как она испорчена. С тех пор, как она связалась с Тимуром, она подсела на героин. Мой протест уже бесполезен, она живет нормально только за счет наркотика. Это ее выбор – как она говорит. Она хитра, изворотлива, за деньги она готова на все, что она неоднократно и доказывала. Бесспорно, для всех она королева, но не своей жизни. Мне больно за нее. Она родилась красавицей, но, заигравшись, она пустила свою жизнь под откос – глупо подарила ее законченному бандиту. Я оправдываю себя, говоря, что она сама себя погубила, с подачи настоящего Тимура, а не нынешнего, я лишь могу теперь держать ее при себе. Жизнь усложнилась. Жить на свете стало невыносимо сложно. Улица превратилась в страшное место, где волей или неволей будешь подчиняться негласным законам времени. Кто же принимает эти законы? Законы, по которым люди, дети становятся зомби. Под зависимостью от наркотиков оказывается каждый подросток, взрослые живут от дозы к дозе, пока не придет их конец. Единицы взрослых каким-то чудом еще держались, но их с каждым днем становилось меньше. Наркотики становились все изощреннее, опаснее. Правительство предпринимало попытки бороться с накрывшим мир бедствием, но их действия были бесполезны. Масштаб наркомании стал настолько велик, что уже казался нормой для нашей жизни. Может, властей устраивало такое положение вещей, ведь можно было управлять безвольными массами, не тратится на зарплаты и пенсии. А может, они уже не могли с этим ничего поделать. Народ потихоньку умирал в расцвете сил. Люди не видели выхода, не слышали уговоров, не боялись наказаний. Мир сходил с ума. Я почему-то чувствовала себя виноватой в этом. Будто должна была предотвратить этот хаос. Будто могла все изменить, но не знала, как начать. Внутри меня будто сидели два человека: один мог свернуть горы, а другой хотел лечь и умереть от безысходности. С Костей, я вижусь редко. Увидев его, как-то месяцев пять назад в машине брата, я узнала, что он на нас работает. Мой братец, заставил его распространять наркоту за долг. Я знаю, Костик ненавидит меня, то есть Тимура, и есть за что. Хоть я и освободила его от долгового рабства, он никогда мне простит то, что упустил Марину, и то, что творится вокруг благодаря таким, как я. Костя хороший парень, не поддавшийся влиянию своего окружения. Он очень умный и всегда стоит на своем. Я это точно знаю. Разглядела тогда, когда мы скрывались. Тогда он был настоящим. Он, как и я, полюбил картинку. У него не было шанса понять, что Марина ему не нужна. Я отпустила его, пусть злится, сколько хочет, но держится подальше от бед. Больше полугода, я живу без родителей, а мои родители без дочери. Я часто думала о них, жалела, но долго не решалась, увидится с ними. И как-то раз, когда мы заговорили с Мариной об исчезновении Лили, я уговорила ее сходить к моим родителям. Когда в дверях появилась мама, когда-то пухлая, сейчас похудевшая размера на два и постаревшая лет на пять, мне захотелось убежать. Они убиты горем, а я жива. Я смотрю на маму Лилиными глазами и не могу ничего сказать. Увидев Марину, в маминых глазах зажегся огонек надежды. Марина пришла впервые, может, есть новость. Когда мама, услышала Маринины соболезнования, то прослезилась, а я обняла ее. Две секунды я побывала в прошлой жизни, в объятиях своей мамы, потом она насторожено посмотрела на меня и зашла домой, закрыв дверь. Отца я не видела и больше не ходила к своим. Я ничем не могла им помочь и не хотела больше мучить себя. Лили больше нет. Глава 23 Лето. Жара. Девочки с голыми пупками. Интересно то, что в облике Тимура, я поняла лучше сущность девчонок. Красивые, модные, смелые, веселые, уверенные в себе. Такие – под словом «нет», подразумевают «да». Такие хотят отхватить от жизни все самое лучшее, и чтобы непременно кто-то за это заплатил. Даже идя по головам, растоптав свое самолюбие – любым путем. Я жила среди таких и раньше. Они смеялись надо мной, потому что я была другой. Сегодня, я смеюсь над ними, я в их окружении, и они меня обожают. Завтра, они будут мне противны. Даже когда-то горячо любимая мной Марина мне опротивела. Лживо клянется мне в любви, хотя любит только деньги и свою зависимость. После очередной ее драки с матерью и двадцати звонков мне я подхожу к ее дому. Из ее подъезда вышел Костя. Странно. Что он там забыл? Завидев меня, он пошагал в другую сторону. Я проводила его взглядом, потом поднялась к Марине. Марина сидела на лестнице и плакала. Я потихоньку присела рядом, она не отреагировала, будто не заметила. А я готовилась к ее истерике. – Какая я дура, – заревела она и закрыла лицо руками. Я молчала, она частенько срывалась. – Костя был прав, – неожиданно начала она. – С тех пор, как пропала Лиля, все пошло кувырком, – всхлипнула она. – Она была моим ангелом-хранителем, чистейшим человеком, моим лучшим другом, – с горечью говорила Марина. – Ты слишком поздно это осознала, ее уже полгода как нет с нами. – Я удивилась ее речи, видимо, меня поминали несколько минут назад. – Ты виноват в этом! – крикнула она на меня. – Из-за тебя она исчезла. Что ты с ней сделал? – набросилась она на меня с кулаками. – Куда дел? – вновь заплакала Марина, обессиленная после попыток вырвать руки из моей хватки. – Успокойся, – обняла ее я. – Я тоже не имею понятия, где она. – И это правда, но меня она перестало волновать. – А Костя еще получит за свой визит, – разозлилась я. Что ему нужно? – Не смей трогать Костю. Лиля всегда его жалела, в отличие от некоторых, – запричитала Марина, как никогда, даже странно. – Не трону я его, – уверила я. – Может, и сойдешься с ним, по старой дружбе, –проверила я ее реакцию. – Мне ты нужен, Тим, – испуганно прижалась она ко мне. – Костя действительно нравился Лиле. Я помешала им, а надо было помочь. – Гладила она меня по волосатой руке. – Когда появился ты, я ее простила, хотела с ней поделиться впечатлениями от новых ощущений, – она имела в виду наркотики. – Мне не нужен был ее Костя, я бы все ей отдала, – призналась она. – Я так соскучилась, – зарыдала она. – Наркотики тебя погубят, – заключила я, а у Марины загорелись глаза. – Лиля не нуждалась ни в Кости, ни в новых ощущениях, ни во мне, – завершила, хмыкнув, я. – Я нуждаюсь. У тебя есть? – судорожно вцепилась она в меня. – Ты же знаешь, я не ношу с собой, – недовольно буркнула я. – А в машине? Там есть, я знаю, – настойчиво просила она, я, молча, смотрела. – Если я умру, тебе станет легче? – Ты обязательно умрешь, – заверила я ее, – если не согласишься на лечение. – Я уже неоднократно предлагал ей лечиться, но она не признает себя зависимой. Она сравнивает это с сексом. Ей нравятся ощущение оргазма, когда ей этого захочется. Как заядлый курильщик, не куривший полдня – также сравнивает она. Я бросила пакетик с порошком на лестницу и сказала: – Это последняя твоя доза. Потом я ушла, ненавидя себя за слабость. Возле соседнего подъезда, я заметила стоящего ко мне спиной Костю. Я не могла не подойти. – Что ты здесь трешься? – обратилась я к его спине. Он обернулся. – Стою, курю, никому не мешаю. В чем дело? – с вызовом ответил Костя. – К Марине подходил? – дружелюбно держалась я. – Не переживай, между нами ничего не произошло. Я всего лишь задал ей пару вопросов о безвести пропавшей Лиле. Ее исчезновение не дает мне покоя. А тебе? – тонкий намек от Кости на то, что он не верит в благополучное исчезновение девушки. – А что же мне свои вопросы не задал? – хмыкнула я. – К Маринке побежал. Небось, ее увидеть хотел? – потихоньку нажимала я. – Соскучился. – Я же сказал, она мне не интересна, так что расслабься, красть в мешке, я ее не собираюсь,– заверил Костя. Он был зол, что меня накалило. Я отвернулась. – И что это нормальным парням пустышки вроде Марины жизнь портят? – спросила я пустоту. – Ты просто гад, – стиснул зубы он. – Это ей с тобой не повезло. Из-за таких, как ты, урод, нормальные люди страдают, – еле держал себя в руках Костик, сжимая кулаки. – Ты себя с Маринкой имеешь в виду? – догадалась я. Как он был зол. Похоже, он не успокоится, пока сам не наступит на грабли. Хорошо, пусть наступит. – Хочешь ее? – предложила я. Костя горько хохотнул в сторону. – Раз ты до сих пор по ней сохнешь, я дарю тебе возможность быть с ней, – пожалела я его, хотя едва ли Марина его осчастливит, как и меня когда-то. – Зачем ты с ней так? Она тебя любит? Ты готов предложить ее кому угодно? – потупив взор, обращался он ко мне, – Она же, как маленький ребенок. Ты, подонок, готов сгубить такую красоту? – поражался он. – Красивая, светлая, чистая, – только это и видно со стороны? – улыбалась я его наивности. – Она прозрачная, парень, пресная. Поверь мне, этот ребенок обдерет до нитки любого богатенького лоха, – договорив, я получила по физиономии от разъярившегося глупца, признаться, в первый раз в обеих моих жизнях. Я устояла, стерпела, как настоящий мужчина, выпрямилась. – Молодец, похвально, – похлопала я трижды, потом потерла болевшую челюсть. – Я покажу тебе твою королеву. Только условие: когда поймешь, что ни ты, ни я, ей не нужны, признаешь, что я оказался прав, ты извинишься за то, что врезал мне и наговорил. – Если она захочет остаться со мной? – почти провозгласил он. – Совет, да любовь! – воскликнула я, уверенная в обратном. Мы пожали друг другу руки. Во взгляде Кости заблестела уверенность. Рукопожатие было всего лишь печатью нашего договора. Я желала Марине добра, но не в виду Кости. Они оба были мне дороги, как светлая память о моей прежней жизни. Марину я хочу вылечить, это мой долг. В нынешнем положении Костя вновь «пролетит». Может, вылечившись, она повзрослеет и поумнеет, а останется со мной или уйдет к Косте – это не важно. Я ее больше не люблю, я о ней забочусь. Нельзя сказать, что она любит меня, просто я остаюсь для нее Лилей в облике Тимура – всегда рядом. Я не говорю ничего по поводу взаимных взглядов ее и моих приятелей, партнеров по бизнесу, не замечаю ее измен. Она даже, находясь в женском туалете, умудрялась мне изменить. Претензий давно уже нет. Я знаю свою подружку. Сегодня Костя узнает, как хороша и чиста его возлюбленная. Я сообщила ей, что Костя снова в деле, поработает курьером некоторое время. Марина удивилась, изменилась в лице. Еще бы, Костя даст ей все, что она пожелает, а я воспользуюсь этим, спущу Костю с небес на землю. Глава 24 Мы встретились с Костей в семь вечера. Он прокатит нас сегодня на своей машине, которую почти отработал у меня. Костя согласился на мои условия. Я сама сведу их с Мариной. Она ждала нас уже возле подъезда. Как всегда в мини, как всегда сногсшибательно выглядела. Села она, конечно, сзади, рядом со мной, оглядев сначала оценивающе Костика, он поздоровался. – Представлять друг другу вас не надо, – начала я. – Мы поужинаем вместе. Мне надо обсудить с Костей кое-какие дела, – довела я до ее сведения. – В кафе «Весна», – успела я объявить, и зазвонил телефон. – Слушаю, – недовольно ответила я. И что? – недовольство росло. – Сейчас? – спросила я дальше. – Хорошо, подождите, – завершила я разговор и объявила. – Ребятки, вы едите без меня. Я к вам через час присоединюсь, – поспешила я. – Детка, развлечешь его пока, – чмокнула я ее в губки, она послушно кивнула. Я сказала Косте, – А ты не шали, – и погрозила пальцем. – Через час, в кафе «Весна», – и вышла из машины. Никто не знал, что вместо себя я оставила маленькую камеру в свертке на задней полке. После просмотра записи стало не по себе. Только немного отъехав, послушная девочка на ходу пересела вперед. Костя, не отводя глаз, смотрел за ее выходкой. – Ненавижу ездить сзади. Засмеялась Марина над Костиным выражением лица. Костя тоже засмеялся от удовольствия ее приятного общества. – Давно подружился с Тимуром? – продолжила непринужденно она, задорно глядя на Костю. – Мы не дружим, – взволновано ответил он, что позабавило Марину. – Расслабься, а то мы до кафе не доедим, – улыбалась она. – А ты забавный, –она дотронулась до его колена и погладила, следя за реакцией. Костя вцепился в руль. Он был удивлен ее напористому нетерпеливому настрою, не ожидал от нее такой прыти и всплеска чувств. Костя прижался к обочине и затормозил. Затем, набрав в легкие воздуха, взял ее руки в свои. – Я думал, ты любишь Тимура раз выбрала его, – он смотрел ей в глаза. – Люблю, – не задумываясь, сказала она и подсела ближе. – А ты меня? – смело глядела Марина ему в глаза, потом повела пальцем по его губам. – Не говори, я знаю ответ. – Так будь со мной, – с надеждой проговорил Костя. – Уедим из города вдвоем. Марина лишь рассмеялась и отвернулась к окну. – Какой ты наивный, – улыбалась она, потом резко повернулась. – Хочешь меня? Скажи прямо. Мне не обязательно для этого делать предложение, – сердито бросила она ему в лицо. Немного помолчав, она обвила его шею руками и тихо задышала в ожидании поцелуя. Костя не смог отвергнуть. Он страстно поцеловал ее, вложив всю боль, которая накопилась за долгое время отчаяния. Он мечтал об этом моменте, но чувствовал только горечь несбывшихся надежд. Он мечтал о ней с первого дня их встречи, и вот она в его объятиях, готовая отдаться ему, но что-то не так, все слишком непонятно и быстро. Он готов был поклясться, что она разочаровалась в своем Тимуре. Что он не тот человек, который отдаст свое. Он уверял себя в том, что она, узнав о его намерениях, уедет с ним на край света. Она должна решить сейчас, с кем хочет остаться. Костя остановился. – Я увезу тебя прямо сейчас, – потянулся он к зажиганию. – Скажи, и нам никто больше не помешает, – она запротестовала. – Стоп, стоп, чего ты? – не понимала она. – Я увезу тебя из этой грязи, пока твой дружок, вслед за Лилей и тебя не погубил, – продолжал он бороться. – Про какую грязь ты толкуешь? Мне комфортно с Тимуром. Только он мне нужен, – вновь рычала Марина. – А ты зануда, как и Лиля, советую тебе найти ее, вы отличная пара. – Марина продемонстрировала Косте средний палец и уже собиралась выйти. – Мы едим в кафе, – скомандовал Костя, схватив ее за этот палец, что она заныла. – Сиди. – Она покорно села. Минуту помолчав, Костя продолжил беседу. – Лиля была намного умнее тебя. Тебе должно быть стыдно за свое поведение. Лиля переживала за тебя, а где она теперь? Кстати, после ссоры с тобой она пропала, – обвинил он ее. – Что произошло тогда? Марина смеялась. Злость забурлила в Косте, как лава. Он уже не смотрел на нее, все внимание на дорогу. – А все-таки она не выходит у тебя из головы, – заговорила она. – Иначе, ты бы не сомневался, не останавливал меня. Меня…, – надменно протянула она. – Надеюсь, ты не хвастнёшь этим перед Тимуром. Вновь погладила она его по бедру. – Или ты не мужчина вовсе, – добралась она до интимного места, и тут же была отпихнута, что вызвало восторг Марины и громкий смешок. – Перестань вести себя, как идиотка, – прикрикнул Костя. – Я и так уже понял, что зря трачу время, – сказал он это, скорее себе. Марина не услышала. Так как лишнего времени еще оставалось достаточно, они поставили машину сзади кафе и сидели, молча, каждый думая о своем. Костя просто не хотел на нее смотреть, в то время как Марина опять взялась за свое. – Подумай, от чего отказываешься. Мы могли бы быть полезными друг другу, –Марина вытянула свою стройную ножку и эротично подтянула на нем чулок. – Что тебе от меня надо? – спросил Костя, переводя взгляд от ноги к глазам. – Любви и ласки, – заморгала она играючи глазками. Костя вздохнул. Тяжело было сказать. Звучало неубедительно. – Этим… тебя твой Тимурчик обеспечит. Зря он продолжил смотреть на ее чулок. Она знала, как его поймать. Через минуту они уже страстно зажимали друг друга и целовали. Как горячи были их объятия. Марина спец, а для Кости – она мечта, до которой он дотянулся. Сбывшаяся. Случился логический конец этой сумасшедшей встречи. В любом случае, досматривать онлайн-видео я не стала. Итак, все ясно. Договор есть договор, я набрала номер. – Я освободился, жду вас в кафе. Вы где? – позвонила я, едва закрыв ноутбук. – Мы тоже подъехали. Минуточку, – тяжело дышал в трубку Костя. – Ты от кого-то бежишь? – позабавилась я. – Бегу, – ответил Костя и отключился. За пятнадцать минут уединения, я успела подумать о многом, глядя периодически на закрытый ноутбук. Не знаю, была ли это ревность с моей стороны, или что-то еще, что я еле себя сдерживала. Я чувствовала опустошенность. Как-то грустно, тяжко на душе. Не думала, что приревную ее к Косте. Может, я была уверена, что Костя, разочаруется в Марине и пошлет ее, тем самым отомстит ей за ее бессовестность. Я в свое время тоже не устояла. Что говорить, я ожидала не этого. Я желала ей добра. Им обоим. Вскоре они появились в дверях. Я сомкнула челюсти, что было силы. Марина шла впереди без стыда, улыбалась мне, как всегда, а Костя смотрел по сторонам, только бы не в глаза мне. Глава 25 – Что-то вы запоздали, – начала наиграно вежливо я. – Где пропадали? – Костя возил меня домой, надо было поругаться с мамой, она совсем обнаглела, достала меня, – заулыбалась виновато Марина. – Бедному Косте пришлась быть свидетелем нашей домашней ссоры. Это я виновата, я такая несдержанная, – тараторила Марина. Я не сводила взгляда с Кости. – Что ж вы, ребята, про меня-то забыли. Я жду тут вас, переживаю, – проткнула я вилкой последний кусочек заливной горбуши и отправила в рот, опасаясь сорваться. Костя не выдержал моего взгляда. – Ты покушать успел, не переживай, мы не голодны. Хочешь, поехали уже отсюда, – дружелюбно предложил Костя, все еще не глядя в глаза. – Да, да, успел, – постучала я вилкой по столу. – А вы не успели? – я общалась с Костей – Марина тактично молчала. – Время – деньги. Да, Константин? – Я сверлила его взглядом и заставила взглянуть его на меня. – Я тебе, кажется, уже не должен, – принял он мой вызов, я остыла. – Не кипятись, дружок, я тебе девушку любимую доверил, а ты ее повез домой ругаться. – Мои бессмысленные, подозрительные, на первый взгляд, слова не понимала лишь Марина. – Ты же знаешь меня, я, несдержанная, – хохотнула притворно Марина. – Что ты к нему прицепился? Я задержала на Марине свой взгляд. «Я прекрасно тебя знаю», – говорил мой взгляд. – Не хотите есть, – собрала я со стола свои вещи, – поехали. Сначала, мы завезли домой нашу Марину, затем, я пересела вперед, и мы поехали дальше. – Что скажешь? – продолжила я допрос. – Тебя подвести? – совершенно спокойно спросил Костя. – Поехали к тебе, – решила я, что моментально взорвало Костю. – Слушай, то, что я, сегодня, пообщался с Маринкой, нас не породнило. К себе, я тебя не приглашал... Так куда? – уставился враждебно Костик. – Ни в коем случае не покушаюсь на твое скромное жилище, – заулыбалась я. – Оставим машину и пойдем, попьем пива, не далеко шатер есть, – объяснилась я. – В друзья набиваешься? – уличил он меня. – Не получится, – грозно поглядел. – Я тебе не доверяю, во-первых. Во-вторых, я тебя ненавижу. – За то, что я прав? – улыбнулась я. – За то, что с твоим появлением моя жизнь покатилась псу под хвост, – почти зарычал он. – А не с появлением ли Марины? – уточнила я, наблюдая его замешкавшийся вид. – Пойдем, выпьем, я угощаю, – еще раз попробовала я. Так смешно, он не знает, что я уже его друг, он готов разорвать меня. – Ты мне нравишься, нормальный парень, – развела я руками. Как же обезоружить его? – Не могу сказать того же, – покачал он головой. – Я как-то обещал одному дорогому мне человеку, что буду держаться подальше от подонков вроде тебя, – заявил он. – Убирайся, – и указал пальцем. Возразить нечего. Я вспомнила, что я же его и просила об этом. Я заслуживаю ругательств в сотни раз хуже. Я сама стала источником бедствий для тысяч людей. Я – крупный наркодилер, хотя когда-то учила Костю не угонять машины. Я оправдываю себя тем, что Тимур – бандит, а не Лиля. Лиля бы никогда не стала участвовать в чем-то подобном. Но я живу сейчас его жизнью. Все усугубилось на моих глазах. Я приспособилась, не смогла бы ничего уже изменить, и я начала входить во вкус. Эта жизнь красива и опасна. У нее один итог – смерть, скорее рано, чем поздно. – Если бы кто-то взял такое обещание и с меня, – выходя, сказала я. Это грустно, но правильно. Пусть Костя живет, как захочет, и надеюсь, разберется, наконец, с Мариной, в своей жизни. Я хорошо отношусь к Косте. Мне хочется, чтобы он был счастлив. Я не прощу себя, если с ним что-то случится. Черт! Я уже не Лиля, а он – не ребенок, пусть сам разбирается! У меня и без него полно забот. Что за непонятное желание устраивать чужие жизни, надо бы своей заняться, – размышляла я и старалась переключиться на разговор по телефону, но раздирало любопытство, как закончилось их свидание. Было или все-таки, нет? Какая мне разница? Не хочу знать. Нет, пока не сотру запись, не успокоюсь. Глава 26 Я, в сером пальто, серой кожаной кепке, в серый день, стою возле своего дома. Дома, где когда-то жила девушка, ошибка природы – Лиля. Стою, и не решаюсь подняться. Я видела недавно отца. Он прошел мимо, отпихнув меня в сторону. Я глядела ему в след лицом, переполненным эмоций. Я хотела его окликнуть, хотела спросить, как дела, как мама. У меня было много желаний, но я лишь сжала кулаки от боли в груди. В моей жизни тоже настали серые дни. Я опустела, потерялась. Сегодня, я, как никогда хочу любви и тепла. Нет, не многочисленных подруг, не лживые слова – надоели. Красота не манит меня больше. Я перестала чувствовать. Общество многочисленных друзей, тоже лживых, осточертело. Мне надоело выть вместе с ними по-волчьи. Хоть я и похожа на волка, но не желаю больше возглавлять стаю. Я мчусь к обрыву и веду за собой миллионы жизней. Мы обречены. На улице ветрено и сыро. Осень есть осень. Листья отхрустели. Саранск облачился в серый грязный цвет уныния. Хотя дважды уже выпадал снег, но он, как правило, только прибавил грязи. Хочется уже морозов, смены настроения, каких-то изменений. Я побрела обратно, не найдя в себе силы встретиться с родителями лицом к лицу. У меня много денег, связей, недурная внешность, крутая машина, но все это уже не радует меня. Я хочу спокойствия. Это чувство пропало вместе с Костей. Три месяца его не видно, и я не нахожу себе места. Может, он уехал? Знаю, знаю, так будет лучше. Мне просто грустно. Марину я поместила в больницу, в наш районный наркологический диспансер. Пришлось приложить массу усилий и потратить много нервов. Она категорически не желала признавать, что она наркозависимая, и лечиться. Я заставила ее силой, слушая ее истеричную исповедь. Она раскрыла мне все тайны: о том, что ненавидит меня, о том, что обманывала и изменяла мне на каждом шагу, о том, что собирается покончить собой. Несмотря ни на что, она сейчас находится на лечении. Это мой долг. Не знаю, поможет ли ей лечение? Сделает ли она какие-нибудь выводы? Но сейчас, ей предстоит нелегкий путь возвращения в нормальный образ жизни. Будет очень сложно, но я, конечно, буду рядом. Я еду к Марининому дому. Ее мать приготовила необходимые вещи, чтобы я отвезла их ее дочери. У нее, у бедной, уже нет сил, терпеть ее выходки. Я заехала в проулок, осветив фарами подъезд. На лавке сидел парень. Присмотревшись, я поняла, что это Костя. Внутри все зашевелилось. На лице засияла довольная улыбка. «Какого черта он тут делает?» – ругнулась довольно я и выскочила из машины. – Ну, ты и упертый, парень, – не скрывала я радостной улыбки. – Нет, я не к Марине, – оправдался он. – Ее мать сказала, что ты сейчас подойдешь. – Но ведь ты Марину спрашивал? – не верила я. – Не меня же. – Тебя, – не моргая, смотрел Костя. – Я пришел вернуть долги. – Мне? – удивилась я. – Ты мне ничего не должен. – Костя пошарил в своем пакете и вынул две бутылки пива. – Во-первых, я угощаю тебя, – протянул он мне бутылочку и предложил присесть на лавку. – Я смотрю, ты на машине, но можешь ее оставить сегодня, потому что я пришел проститься. Уезжаю завтра, – признался Костя, что меня огорчило. – Во-вторых, прошу прощения за то, что врезал тебе тогда, много чего сказал. Был не прав, в общем, – сделал паузу, отпил большой глоток. Ему явно тяжело было говорить. – Реально, тогда, я был готов разорвать тебя голыми руками. Я был одержим только ей, – развел он руками. – Я думал, что мы с ней все-таки будем вместе. Слепо верил, что она смысл моей жизни, – он растерянно качал головой и пил. – Ты полностью был прав. – Я рад, что ты разобрался. Мне не давала покоя мысль, что он куда-то уезжает. – Что ты будешь делать дальше? – спросил он. – Как ты терпишь все это? – В его голосе чувствовалась жалость, я ухмыльнулась. – Ты ее любишь, – подытожил Костя. – Я чувствую, что должен оберегать ее. Она не понимает, что делает, – хохотнула я, Костя подхватил. – Лиля тоже так рассуждала, – продолжил он через минуту, не представляя, как близок он к Лиле и продолжил. – Она ведь любила ее, как ни странно, несмотря на все ее выходки. Она была необыкновенным человеком, даже ее Марина умудрилась предать. – Он снова отпил пива, глядя куда-то вдаль. – Она осталась непонятой многими. Она была особенной какой-то, – говорил Костя тихо-тихо. – Она пропала, – так же спокойно констатировала я. – Ты хорошо знаешь Лилю? Она была лесбиянкой? – Мне надо было знать, что ему известно о Лиле? – Нет, – категорически отверг он мою версию. – Может, так казалось. Она была загадкой для всех, но мне удалось разгадать ее, – как заведенный говорил он. – Мне кажется, ближе меня у нее никого не было. Она проговорилась как-то, что ей симпатичен один парень, и, по-моему, это был я,– посмотрел он на меня. – Она безоговорочно доверяла мне, поехала со мной однажды без лишних вопросов. Я изводил ее откровенными взглядами, в шутку, а она так смущалась, – вспоминая, заулыбался он, я тоже улыбнулась. «Он скучает по мне?», – вопросительно ликовала я внутри. – Нет, она девочек любила, – прикрылась я этим. – В любом случае, мы этого не узнаем. Просто я чувствую свою вину перед ней – не уберег. Отчасти, втянул в свою игру, не подумал о ее чувствах. Ее больше нет. Представляю, как она надеялась на меня, – он встал и, выдохнув, бросил в урну бутылку, будто бы все оставшиеся воспоминания. Минуту покурив, Костя вновь начал. – Я сам не пойму, почему так цепляюсь за воспоминания? – Костя неохотно признавался. – Просто, Лиля залезла ко мне в душу. За несколько дней, проведенных вместе, она открыла мне глаза на многие вещи. С ней я снова ощутил спокойствие. Я даже был счастлив, – выяснял он сам для себя вслух, а я чуть не прослезилась. Лиля вырывалась из меня и хотела броситься ему на шею, к его заветной родинке. Неужели это только дружеский порыв? Если да, то у нас полная взаимность. Лиля в мужских компаниях всегда хотела сойти за свою, но, оказывалась лишь объектом шуток. А Костя особенный. Он понял ее. Он разглядел ее девичью душу. Значит, она все-таки была девичья. Я так ему благодарна. – Ты необыкновенный парень, Костя, – лишь похлопала я его по плечу. – И ты не плохой, – согласился он в ответ. – Хотя признайся, сначала ты был редкостным говнюком, – протянул он руку для дружеского пожатия. Я не отводила глаз с Кости. Он особенный, родной. – Куда ты собрался? – тщательно скрывая грусть в голосе, спросила я его. – Куда-нибудь, – вздохнул он. – Не так просто начать жизнь с чистого листа. Заберу свою мать, и махнем, куда она скажет, – говорил он без энтузиазма. Немного помолчав, я одобрила его решение. – Я рад за тебя, Костя. Надеюсь когда-нибудь попасть к вам в гости, – горько пошутила я. – Нет, ты не рад, – покачал Костя головой. – Я чувствую то же, что и ты – грусть, пустоту и отчаяние. Что это? – удивлялся Костя. – Ты стал мне близок за несколько дней, и сейчас очень тяжело от того, что приходиться расставаться, – взглянул он мне в глаза. – Ведь так? – Да, что-то невидимое нас объединило, – поддержала я, – но у нас разные дороги, – отвернулась я, чувствуя тошноту от этих откровений. Что мы распустили нюни? Как-то не по-мужски. Надо прекращать! – Ты должен забрать свою мать. Вас ничего тут не держит, – снова встретила я его взгляд, его чисто-зеленые глаза, как зеркало. – А я не могу вырваться. Меня тащит на дно мое настоящее, и нет мне спасения. – Неправда, – заявил неожиданно Костя, – поехали с нами. Я помогу. Никто не найдет тебя. Деньги есть, поменяем имена. Будем держаться вместе – все будет нормально, – тараторил он, даже забавно. Он действительно в это верил. – Мне небезразлично. Если ты бросишь все это, то я буду бескрайне горд, ведь одним гангстером в «криминальной Мордовии» станет меньше. Нет, серьезно, завязывай, пока не поздно, – настойчиво говорил Костик. Он не понимает, какой опасности подвергнет себя и мать, своим предложением. В качестве кого, я буду жить с ними? В качестве осколка прежней жизни? Буду другом Кости или братом? Буду любить его или оберегать? О, я забыла о Марине. Кто позаботится о ней? Я так запуталась. Не хочу еще больше путать и Костю. Он решил уехать. Я за него рада. – Кость, уезжай. Забудь все, как страшный сон. Ты обязательно встретишь там свою королеву, женишься, станешь отцом, в общем, нормально заживешь, – скрепя сердце, говорила я, мечтая о том, чтобы все так и случилось. – Может быть, – согласился он. – Но я все ровно буду ждать тебя в гости. Можешь на меня рассчитывать, – не унимался он, медленно составляя в пустой пакет, пустые бутылки. Затем он бросил все в урну рядом с лавкой и закурил вновь, я следом. – Вещи уже приготовил? – поинтересовалась я, нарушив молчание. – Нет, – задумчиво покачал он головой. – Я еще и матери не сказал. – А ты уверен, что она поедет так сразу? – удивилась я его решимости. – Я не оставлю больше ее с этим скотом ни дня, - он имел в виду отчима. Наверное, он заслужил эти слова. – Все решено, – с этими словами Костя бросил окурок и повернулся. – Я заеду завтра попрощаться с Маринкой? – Я тоже еду к ней утром. Заехать за тобой? – предложила я тут же. Еще один шанс повидаться с ним в последний раз. – Я как раз машину продал, было бы кстати, – заулыбался он. – Ну, до завтра. – Снова протянул он руку. – А то, мне еще к матери, помочь со сборами надо. – Он вновь улыбнулся и пошагал вперед, обходя лужи. Я долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Потом, позабыв про все свои дела, вновь села на лавку, уставившись на свои испачканные ботинки. Я пыталась честно ответить на вопрос: Кто для меня Костя? Почему, когда вижу его, все внутри меня переворачивается? Я знала ответ, но не хотела сознаваться в том, что Лиля давно влюблена в этого парня и нуждается в нем, как в кислороде. Какая ирония судьбы. Мне нужно было стать парнем, для того чтобы понять, что я хочу вернуть все, как было. Что я ранимая, одинокая, красивая девушка. Что мне очень нужен Костя. Он и тогда был рядом со мной, держал меня за руку, даже целовал. А теперь, я бы отдала свою бестолковую жизнь за возможность прижаться к нему, вернуть наш тот поцелуй в пустом доме. Как много, оказывается, значит для меня его обыкновенная родинка на шее, там, где бьется пульс. Как она недосягаема для меня, и он сам. Я представила его взгляд. Ему, наверное, в два раза тяжелее. Я-то знаю, что я Лиля, а он видит во мне Тимура, к которому его очень тянет. Какой бред! – зажала я голову руками. Чешется ладонь. К деньгам? Да, зачем они мне? Я ненавижу их. Что-то не так. Ладонь уже неделю чешется, как будто на ней что-то прорезается. Не зубы ли? Сумасшествие. Так не бывает. Что со мной происходит? Господи, пусть он поскорее уедет! Через некоторое время, я заставила себя подняться в квартиру Марины, за ее вещами на завтра. Я долго общалась с мамой Марины. Она – невинная жертва происходящего. Когда-то одна растившая красавицу-дочку, она даже предположить не могла, что именно с ее девочкой судьба сыграет злую шутку, столкнет ее с наркотиками. Маринка была ей опорой и смыслом жизни с тех пор, как из семьи ушел ее муж двенадцать лет назад. Мать гордилась своей умницей до поры до времени. Я - теперь ее опора, хоть ее горю стараюсь помочь. Бедная женщина ждет меня с новостями каждый вечер, и я говорю, что скоро Марина станет прежней. Я тоже хочу этого. Глава 27 Моя ладонь меня удивила с самого утра. На ней начали вырисовываться таинственные очертания. Что-то вроде татуировки. Но я не делала никаких татуировок. Надо бы узнать, что это, если не тату. Знак странный. Солнце что ли? Или клинок? Так что, бывает? Что не на лбу? Тогда я бы подумала, что избранная. Бредятина! Как договаривались, утром, я заехала за Костей. Он плохо выглядел, наверное, не спал всю ночь и пил. У порога стояли две сумки со всем имуществом, которые он собрал в дорогу. – Готов? – бодро спросила я, оттаскивая сумки от двери, чтобы не мешали. – Всегда готов, – лениво ответил Костик, захлопнув дверь. – Только ключи хозяйке отдам, – с этими словами он постучал в соседнюю дверь. Открыла полная женщина, вытирая мокрые руки о цветастое полотенце. – Тетя Нина, – улыбчиво обратился Костя, – все, уезжаю. – Из внутреннего кармана, он достал сколько-то денег и протянул их женщине – долг. Та, конечно, их приняла и, не считая, убрала в карман. – Ты насовсем или на время? – поинтересовалась хозяйка, поглядывая на меня. – Насовсем, – коротко ответил Костя и, поблагодарив, взял оставшуюся сумку, последовал за мной. Внизу, я положила сумки в багажник, и мы тронулись. По дороге Костя мне сообщил, что мать, не осмелилась уехать, по крайней мере, сейчас, мол «ехать еще некуда, и мужа она боится, он их найдет, убьет». Но Костя решил твердо, что уговорит друга продать ему в рассрочку дом и вернется за матерью, несмотря на ее страхи. Мне почему-то показалось, что Костя имеет в виду тот дом, в котором мы пробыли пять счастливых дней вдали от внешнего мира. Я не стала расспрашивать, я была уверена, что он хочет именно его. Теперь, как ему отдать мой подарок? Я о тех деньгах, которые я приготовила для него под задним сидением машины. Их как раз должно хватить ему на покупку дома и начало новой жизни. Пусть он будет счастлив в нем и вспоминает Лилю. Я решила проводить Костю до вокзала вместе с Маринкой. Ему должно быть приятно. Там скажу ему о подарке под сидением. Не о сумме, а о подарке. Он должен будет открыть его, когда доберется до места назначения. – Я пошел за Мариной, подожди в машине? – сказала я, заглушив мотор. – Я заберу ее под свою ответственность до вечера. – Это возможно? – удивился Костя. Я кивнула и вышла. Я направилась к ее лечащим докторам за разрешением. Конечно же, они мне не могли отказать. Не прошло и двадцати минут, как все бумажные дела были улажены, и мы уже шли с Мариной к машине. Костя вышел нам навстречу. Марина, признаться, выглядела бледной, слабой, но, бесспорно, обрадовалась встрече. – Костик, как я рада тебя видеть, – слабо улыбнулась она и обняла его. Он боялся сжать ее в объятиях. Она была бледна и худа, и фон ее белой куртки придавал ей еще более болезненный вид. – Все впечатления в дороге, – поторопила их я. – Поехали уже отсюда. Мои пассажиры запрыгнули, и я собиралась, но зазвонил телефон. Звонок партнера по бизнесу заставил отойти за машину. Я отменила сегодня две важные встречи, но не могла не ответить на важный звонок. Жестом, я показала Косте, что отойду за машину поговорить. Я пять минут пыталась объяснить недоразумение, которое произошло с банковским счетом моего партнера. Деньги, которые были посланы три дня назад еще не дошли до адресата, что странно. На этой пессимистичной ноте, я обратила внимание, что моя машина завелась. Я тут же подошла к левой двери. За рулем сидел растерянный Костя, который тронулся с места, как только я постучала по стеклу. Это не шутка, как подумала я в начале. За считанные секунды, он набрал скорость и умчался. А я, как ошалелая, захлопнула крышку телефона, не договорив, и хлопала глазами, провожая удаляющийся корпус моей машины. Тут же набрала номер Кости, затем Марины – никто не ответил. Набрав повторно, аппараты уже были выключены. У меня будто оторвали сердце. Нет, не жалко ни машины, ни Марины, ни денег, они все ровно для Кости, не пойму предательства. Ладно, от Марины я привыкла ожидать всякого, но от Кости… Я уверена, ничего заранее не было спланировано. Все произошло за пять минут. Что Марина ему сказала? Как мой друг решился сбежать с этой девкой, как крыса. Я не предвещала ничего подобного. Я в шоке. Я не должна сейчас думать, что Марина предпримет, когда обнаружит деньги на заднем сиденье. Она знает, как действовать. Я благословила своих друзей. Я была готова проститься с Костей, но сейчас мне так горько. Горечь – моя попутчица. Глава 28 Ноги привели меня в винный магазин. В полусознательном состоянии я купила ящик водки. Было желание убиться. Недалеко стояло такси, на которое я села с покупкой и поехала к себе на «Химмаш». Я закрылась дома, забыв обо всем, кроме предательства. Я хотела утонуть в вине – вот так мне было плохо. Уже который раз я убиваюсь взаперти из-за Марины. С разницей, что я разбила свой постоянно трезвонящий телефон. Мне было все ровно, что будет дальше. Я отключилась на две недели, пока один из моих приятелей не додумался с помощью МЧС выбить мою дверь и отправить меня в больницу. Еще неделю, я не могла прийти в себя. Белый свет, а точнее белый потолок, я увидела накануне нового 2003-его года. На улице уже во всю торжествовала зима. Даже глаза резало от искристого снега за окном. Вот тебе и смена обстановки! Я вновь родилась. Я оглядела себя. Я – мужчина, Тимур. Грустно вздохнула – стало тошно. Меня окликнули. В дверях стоял Лешка, мой приятель, который зачем-то меня спас. – Тимыч, наконец-то очнулся, – выдохнул он. – А что, соскучился? – пресно говорила я. – Тут такое происходит, – округлил Лешка глаза. – Все тебя разыскивают. Твой брат пропал, а с ним и двадцать миллионов со счетов партнеров, с которыми вы вели дела. – Я ничего не знаю, – удивилась я. – А как давно? – Вы одновременно пропали, и Маринка тоже. Все сначала подумали, что вы вместе это проделали, потом ты нашелся. – Значит, то, что я здесь, все знают, – напряглась я. – Меня же порвут, – сообразила я, глядя Лехе в глаза. – Точно, – кивнул приятель. – Но они еще не знают, что ты пришел в себя. – Ты зачем мне помогаешь? У меня этих денег нет, – отчаялась я, опустив глаза. – Не говори глупостей, я не ради денег. Ты мне хорошо помог однажды, – говорил он, но я опасалась. Никому доверять нельзя. Все же выбора не было. Лешка помог мне сбежать из больницы. Он приготовился. В моей тумбочке уже лежала нужная одежда. Мы вышли из палаты, на этаже врачей не встретили. Я надела на себя белый медицинский халат, на случай засады. Не медля, запрыгнули к нему в машину и рванули. – Тебе надо уезжать отсюда, – подсказал мне друг в пути. – Куда? – терялась я в догадках. Да, зачем? – Здесь тебя найдут и убьют. Если, конечно, ты им не вернешь все миллионы. – Теперь деньгами уже вопрос не решить. Я думаю, меня порешат полюбому, – смиренно сказала я. В один миг мой карточный мир свалился мне на голову, и мне даже не хочется что-то предпринимать. Леша предложил мне пять тысяч рублей, чтобы нанять машину до другого города, но я не взяла. Я попросил остановить мне на «Войнова», больше мне некуда пойти. Я поблагодарила Лешку за помощь и отпустила. Сама направилась к Марининому дому, надеясь, что ее мать меня впустит. Моей надежды дома не оказалось, и я, как неприкаянная душа, опять брожу возле этого подъезда. Похоже, так будет вечно, даже если умру, а при таком раскладе все скоро завершиться. Я знала, что доиграюсь, но не думала, что так скоро. Мне некуда податься, и нет выхода. Снова мысли о смерти в новогоднюю ночь. Где-то мы уже это проходили. Только на этот раз смерть –единственный выход из ситуации, в которую я себя загнала. А может, я уже мертва, поэтому и не боюсь ее? Вопреки всем законам физики, я все еще хожу по земле после падения с высотки. Ньютон, наверняка, перевернулся в гробу. В небе засверкали фейерверки. Завораживает. Я засмеялась. У меня появилось желание снова залезть на эту крышу. Это уже переходит в традицию: желание напиться и сигануть вниз в новый год. Может провести эксперимент? Разобьюсь или нет? Терять мне нечего. Глотнув, полной грудью холодный воздух, потерев снегом лицо, я пошла на прогулку. Купила себе баночку «охоты» и направилась в сторону нашей площади. Как спокойно внутри от непринужденной обстановки. Вокруг гуляют люди, дети, как будто нет наркомании, алкоголизма, смерти. Все резвятся, веселятся – как положено у людей в новогоднюю ночь. Забываются все проблемы, все обиды, как по волшебству. Новый год – особый праздник, даже взрослые верят в чудо, которое так нужно в нашем загибающемся мире. Я сжала в руках комочек снега. Из-за ледяного снеговика какой-то мальчишка кинул в меня снежком. Я подкралась к нему с другой стороны, и когда тот вылез из своего укрытия, я нанесла свой удар прямо в спину. Мальчишка рассмеялся от неожиданности, и я от его беззубой очаровательной улыбки. Мальчуган убежал, а я продолжила свою прогулку. Мне пора, – заметила я на себе взгляды патрулирующей парочки. Как ни в чем не бывало, я повернула в противоположную сторону и медленно пошагала с площади. Лучше встретить новый год на крыше со всеми последствиями, чем в участке. Вскоре, я добралась до поджидающего меня подъезда. Немедля, я вошла, поднялась наверх. Ловко открыла люк, ведущий на крышу, он так же и закрывался на гвоздь, и оказалась на месте. Меня встретил ледяной ветер. Сердце сжалось то ли от страха, то ли от холода, и голова закружилась. Моя душа будто бы издала жуткий крик, я заткнула уши и упала на колени. Неужели, здесь обитает дух Лили? Мое тело не слушается меня. Я зажмурила глаза от скрежета в ушах. Было ощущение мотающейся назад пленки. В прошлый раз я была здесь не одна…, – констатировала я, – …я с кем-то разговаривала. И я вспомнила образ удаляющегося старика, когда падала вниз с крыши. В это мгновение все затихло. Я смогла открыть глаза и уши. Передо мной стоял тот старик. – Ты не меня ищешь? – поинтересовался загадочный старик. Я была напугана. – Это вы, – только промолвила я, глядя во все глаза, – чудеса какие-то, – помотала я головой, как бы отказываясь верить. – Действительно чудеса, – подошел он к краю крыши. – Мир, который построили мы, действительно, чудесен. Отсюда видно все, – показал он вокруг. – Кто вы? – спросила я в замешательстве. – Мы вроде бы знакомы, – он оглядел себя. – Я все тот же, – он выглядел крайне неопрятно. Мимо таких я повседневно прохожу на улицах и стараюсь не замечать, но я сомневаюсь, что это просто человек. – А я? Что со мной? Объясните, прошу вас, – взмолилась я, найдя в себе силы. Только он может спасти меня, – прояснилось в голове у меня. – Очень просто, деточка, – потер он руки, спускаясь ниже, – ты запуталась. Обвиняла Бога в том, что он ошибся, создавая тебя. В чем-то ты права. Ты перечеркнула судьбу, возненавидела саму жизнь, хотя тебе суждено жить долго. Ты пошла наперекор предписанному. Учти, никому еще это не удавалось, – помотал он в воздухе указательным пальцем. – Ты особенная, Лиля, и тебе не место на Земле, – начал было старик и указал на меня. – Просто объясните мне, что со мной? – закрыла я свои глаза ладонью, отказываясь верить в бред, который он нес. – Кто я? Приведение, ангел, дьявол? Это нереально! – Ты уникальна, – улыбнулся дед. – Только послушай, ты хотела стать мужчиной. Ты им стала. Никому это не удавалось. Ты средний род. Но ты недовольна. Люди! Людям всегда всего мало! – говорил старик непонятные мне вещи, я запротестовала. – Я не хочу жить чужой жизнью. Я нажилась. Лучше – смерть. Я запуталась, – повторяла я сама, убеждаясь в этом. – Я устала быть одной, меня никто не любит, никто не ждет, – я опустила взгляд. – Любовь, любовь, – пропел старик. – А как же твои родители? Их ты любишь? – он резко повернулся ко мне, и я поняла, что он говорит, не раскрывая рта. – Ты обладаешь экстрасенсорными способностями, можешь управлять мыслями людей. Не пробовала? – у меня даже помутилось в глазах. Я тут же отвернулась, почувствовала, как он щупает мой мозг. – Прекратите, – зажала я уши руками. – Мы создадим новый путь для тебя. Какой? Ты можешь стать легендой. Ты можешь покончить с наркотиками в Мордовии и поможешь многим людям. Ты добьешься всего, чего захочешь. Ты станешь Богиней среди людей, Лиля. Тебя будут обожать, боготворить. За тобой будут идти толпы. Только представь! – Его интонация становилась внушительнее, и передо мной появилась картинка моего будущего. Я в окружении множества людей, следящими за каждым моим жестом. На их лицах выражение умиротворенности, а на моем белом, как бумага, лице – усталость, грусть. Это не то, чего я хочу. Я никогда не стану счастливой? – задалась я вопросом, на который, у маэстро уже был ответ. – Разве не счастье, видеть на лицах у людей радость и уверенность? Ты будешь учить людей развивать шестое чувство, видеть сквозь стены, знать все наперед, – причитал могучий старик. – Дай мне руку. Старик протянул свою дряблую костлявую руку ко мне. Я испугалась, но еще могла думать иначе. Возможно, это доля Тимура, раз он наркодилер, но во мне все еще живет Лиля, – думала я, а он уже прочел мои мысли. – Почему вы называете меня Лилей? Что во мне осталось от нее? – выпалила я. – Разум, сердце, доброта. Ты справишься с задачей, – улыбнулся он. – А что достанется сердцу Тимура? Как он расплачивается? – мне стало интересно. – Тимур сейчас выходит замуж за своего дядю,– безразлично сказал дед, он потер руки и развел ими,– поймет, наконец, каково быть женщиной. – Он в моем теле? – загоревала я. Жалко, хоть меня это уже не касается. – Где хоть он, я не встречусь с ним в Саранске? – я бы не выдержала этой встречи. – Он в далеком и жарком городе Ташкент. Вы не должны встретиться. – Старик ухмыльнулся, глядя на мои округлившиеся глаза. – Его судьба в моих руках. Вы не встретитесь. – Я, все, не отрываясь, глядела, он продолжил рассказ. – Когда Тимур оказался в Ташкенте, в твоем обличии, он был крайне ошарашен и испуган. Он долгое время ночевал возле своего дома, пока не был замечен одной из своих четырех сестер. В отчаяние, он открылся ей, та сначала не поверила и выгнала. Тогда он подкараулил младшую сестру, та и привела его в дом, – старик присел по-турецки напротив меня. – Он все это время жил в своем доме, прикидываясь подружкой-сиротой своих сестер, пока ее не заметил дядя. Ему понравилась кроткая и стеснительная сирота, которая была лишним ртом в семье брата, и тот предложил выдать ее за него замуж. В свои сорок лет, он –вдовец, воспитывает троих… – я не дала ему договорить. – Это ужасно, – перебила я его, – лучше умереть. – Он не такой решительный, как ты. Он воспитан по-другому и не видит выхода, – пожал плечами. – Ну, да ладно, – встал с места и отвернулся. – Я чувствую, что только навел на тебя смуту. От судьбы никому не убежать. Он жертва обстоятельств. На земле каждый третий – жертва обстоятельств. Но это скоро изменится. Скоро каждый житель Земли будет счастлив. И выбирать свое счастье он будет сам. Мы будем управлять их судьбами, а взамен забирать их черные души через пару десятков лет. Подумай, что лучше: жить сто лет и ограничивать себя во всем, думая о ближнем, а не о себе, или жить в счастье, имея все, попробовав все, пусть всего двадцать лет. – Но это же страшно несправедливо, – возразила я. Сердце так и сжалось от сожаления. – Это обязательная жизненная ложка дегтя. Жизнь – игра, а запрограммировал ее я. Ты со мной? – Играть людьми? А как же любовь? В двадцать лет умирать счастливым, оставив любимого? – на глаза навернулись слезы, я вспомнила о Косте. – Не забивай голову ерундой, – погрозил он пальцем. – Этот Костя, сама понимаешь, теперь о тебе и не вспомнит. Он украл у своего приятеля девушку и машину неспроста. У него все будет относительно хорошо, пока он вдали от Саранска и от тебя, – направил он свой указательный палец на меня. – Все правильно, – закивала я головой. – Кто я? Меня уже давно нет. На что же я надеюсь? – закрыла я в отчаянии лицо руками. – Я начну заново! – приняла я решение. –Вы ведь поможете мне? – почти взмолилась я, не ощущая ни радости, ни уверенности, только страх и боль. Я закрыла лицо руками в надежде, что он не увидит мои мысли. Так не должно быть! Что за глупый эксперимент! Я же родилась. Где моя судьба? Я ее творю! Не хочу быть особенной, хочу любить, в конце концов, и быть любимой, как все. – Итак, дорогая, зачем мы здесь, на крыше мира? – старик вознес руки над головой, и небо будто сверкнуло. Эта вспышка осветила все вокруг. На секунду я увидела происходящее со стороны. Я здесь, чтобы исправить ошибку. Я, Лиля Тайнова, и другого быть не может. Я встаю с колен и иду к старику. Ровняюсь с ним на карнизе, смотрю вниз. Это и есть крыша мира. Я не на девятом этаже, я на седьмом небе. Я чувствую ветер, чувствую, как небо зовет меня. Мне было больно думать о чем-либо, а татуировка на ладони горела от притяжения руки «сенсея-оборванца» с черными бездонными глазами. Я тянула руку к его руке. Он ждал прикосновения. Я посмотрела на него и проговорила: – Я буду счастливой. Я буду любимой, – и с улыбкой на устах сорвалась с места. Я летела вниз и видела удаляющегося кричащего старика, красивейшее небо и зависшего в нем белого голубя. Все выключается в моем сознании с жутким треском, со звуками бьющегося стекла. Темнота. Боль – это ничего. Человек не может рождаться без боли. Боль пройдет и наступит новый день. Мой собеседник, конечно же, не ожидал такого поворота. Такой вираж, явно, не входил в его планы, но сделать он ничего не смог. Он управлял судьбами людей, но не моей. Его система дала сбой. – Нееет…,– только слышала я сверху.